Сибирские огни, 1988, № 3

Мне приходилось читать в одном журнале самотечные рукописи. Среди многих перлов, которые там попадаются (а о «перлах» и о «законах самотека» я еще собира­ юсь написать статью — там немало интересного), мне встретилась рукопись, с такой, первой фразой: «Девушка перечитала только что созданное ею письмо». Лучше избегать такой ответственной терминологии. Слова «работа» в произведе­ ниях достаточно. Тем более что речь как раз идет о вещах и людях (в большинстве случаев), очень далеко отстоящих от большого искусства. «Творчество рабочих поэтов завода Шарикоподшипник» — это слишком, чересчур. Надо назвать сборник: «Стихи и рассказы рабочих поэтов», даж е «Литературная работа молодых поэтов», но не «Творчество». Я требую уважения к слову «творчество». Предпочел бы обходиться без этого слова в ряде примеров. «Просмотров» в поэтике, в литературном деле много и пример с «творчеством» не единичен. Применяют очень широко — до газетных заметок включительно — слово «творче­ ство». В то же время наше литературоведение боится слова, которое тесным образом связано с понятием творчество. В «Кратком словаре литературоведческих терминов» Тимофеева и покойного Венгерова вовсе нет слова «гений». В самом деле — зачем в искусстве слово «гений»? Никаких гениев не бывает (так шепчет словарь вам на ухо). Неудачно также слово «цикл» применительно к стихам. А чем заменить это слово? Еще можно принять цикл повестей Лермонтова «Герой нашего времени», «Окуров- скйй» цикл произведений Горького, можно даж е «Стихи о Кахетии» Тихонова назвать циклом, но называть циклом стихотворений любую подборку любых стихов поэта в любом журнале только потому, что это — подборка,— конечно, неверно, неправильно. «Цикл» — это тоже была «новинка» для меня при возвращении в Москву. Название въелось в стихотворный быт, срослось с языком. И это название — после больших сомнений, отыскания других вариантов, закрепил Пастернак в своем вел! 1 Колепном стихотворении «Ева». «Ты создана как бы вчерне. Как строчка из другого цикла». У Пастернака били большие сомнения, прежде чем он вернулся к этому, первому, варианту строфы. В поэзии есть стихи п нестихи. Нет стихов более квалифицированных и менее ква­ лифицированных. В искусстве «нехудожественное» значит «антихудожес-венное». Это и есть закон «все или ьгичего» применительно к искусству. А ведь это и есть «что-то», что называется поэзией и чему в сущности нет названия. Но название мо­ жет быть найдено и все определения, все служат одной цели — постижению тайны искусства. За последние годы вышло много литературно-грамотных книжек. Любителей поэзии много. Большинство стихов этих не являются настоящими стихами. В стихах должно быть чуть-чуть побольше судьбы. Много стихов книжных, и, я думаю, работнику редакции непросто объяснять ка­ кому-либо молодому автору, чего именно не хватает в его книжных стихах. Вообще говоря, я лично не представляю, какие логические обозначения нужны для разбора стихотворения автора. Как должен быть мотивирован отказ. Сущест­ вуют ли убедительные формы отказа? Грамотных статей очень мало. Мы очень мало обращаем внимания на «книжность» поэзии. Между тем это недостаточно серьезно. У больших поэтов книжность была — ярчайшие представители книжного стиха это Мандельштам и Цветаева,— но у них у обоих сквозь книжность так ярко проступает судьба, так ярко чувствуется- боль, что даж е сам уход в книжность кажется стремлением защититься от этой боли.