Сибирские огни, 1988, № 3

сплю ночами, мне разрешили уходить в рощу. Надеюсь, я не мешал вам? От ребят, не представляю из каких источников, они разузнали, вероятно, от персонала, я знал, что вы работаете в вечерней школе, что пишете на радио и еще куда-то. Что вы...— он запнулся. — Договаривайте. Что я одинока, да? Не так уже и одинока — у меня дети. — В каждом из нас сидит эгоист, а я ревнивец... Я не лучше дру­ гих. Хотя и не смел ни на что надеяться, часами ожидал вас... Посто­ янно думал о вас, понял, что влюблен... Нет, люблю вас! Не знаю, з а ­ мечали ли вы?.. — Замечала. Какая бы женщина не заметила. Но... я видела; к вам приходили. Он молча кивнул, а после паузы снова заговорил: — Возможно, то, о чем я вам рассказал, покажется вам... Ну, что ли... неправдоподобным, надуманным... На фронте у меня был друг — старый журналист. Он однажды сказал: «В жизни случается такое, что ни один досужий сочинитель не придумает». Когда вы так внезап­ но ворвались в мою жизнь, я вспомнил его слова. И вот наша встреча. Знаете...— Он замолчал, подошел к окну и прислушался:— Где-то ма ­ шина буксует... Значит, Григорий починил мотор. Стало быть, пора в путь. Я утомил вас. Идите спать. Прощайте. Вряд ли мы еще уви­ димся. Я не должен встречаться с вами. — Почему? Мы ведь можем остаться друзьями. «Я не хочу, не хочу его терять»,— подумала она. — Нет,— произнес он почти сердито,— друзьями мы не можем быть. Я не смог бы с этим примириться. Но я не могу разрушать... Не имею права. Впрочем, я все объяснил. Рад, что встретил, что все ска­ зал. Прощайте! Она поднялась, направилась к горенке, не дойдя до дверей, огля­ нулась. Он стоял, опустив руки вдоль тела, и в его взгляде была такая тоска, такая боль, что, повинуясь безотчетному чувству сожаления, нежности и благодарности, она кинулась к нему. Несколько кратких мгновений они стояли обнявшись, тесно прижавшись друг к другу. Потом он разомкнул ей руки и тихо сказал: — Идите, дорогая... Ради бога... И простите... Из горенки она слышала, как он ходил. Видимо, собирал вещи, одевался. Погас свет. Осторожно скрипнула входная дверь. Проурчала машина. Она долго не спала, смутно надеясь: вдруг что-нибудь произойдет с машиной, и он вернется. Бывают же чудеса. Разве не чудо — их встреча. Но дважды ничто не повторяется. Поздней осенью от знакомых геологов узнала, что он уехал с семь­ ей на Восток. Больше они никогда не виделись. Редко-редко ей снился полет под облаками. НОЧНОЙ ПАТРУЛЬ Тот день она протолкалась на заводе, выполняя задание редакции: следовало организовать выступление передового рабочего. Кто с этим сталкивался,— знает, что это такое. Во-первых, надо отрывать от станка, от горячей работы человека, который время свое считает на минуты; во-вторых, эти люди умеют отлично работать и не очень-то умеют о своих делах повествовать, и пробиться через: «Ну, взял обя­ зательство...», «Ну, выполнил...»— очень трудно. Было и другое, что мешало сосредоточиться: ее пугал ужасающий шум, от которого, казалось, можно оглохнуть. Она каждый раз вздрагивала и пугливо озиралась, когда над головой по цеху двигалась огромная махина. Среди грохота и гулкого железа она чувствовала себя неуютно и ужасно бестолковой, а главное, не только лишней, но и всем мешаю­ щей.