Сибирские огни, 1988, № 2

родит на снегу. Конечно, бабы рядом, помогут, да ведь ребенку-то как бы худо не сделать. Маркировщицей на плотбище ей хорошо будет; и легко, и изба вот она, рядом... Д ар ьюш ка стеснялась подходить к нему на людях, даж е глаз не поднимала, когда Христолюбов рядом был, еще и полушалок на брови натянет. Но чуть выпадет момент, когда никого нет, ткнется лицом в грудь и дышит боязливо, и всхлипывает бесслезно. «Если парнишка будет — Степой назовем ,— шепчет.— А отчеством пусть по муж у — Павлович... Ты уж не обессудь, Степан . Только б пар­ нишка был...» Вспомнилось Степану пасмурное, холодное утро на Рож охе, широкий разлив, подтопленные остатки черемуховых кустов по берегам и маты, плывущие вниз. Избушки-каморки дымятся на матах, и дымы эти сли­ ваются над рекой, тянутся к облакам . «Дай р аботу полегше,— просила Д ар ьюш ка,— Поставь маркировщицей, а Степа?..» — «Нету легкой р а ­ боты, Д ар ьюш ка, нету пока. Ты уж потерпи, потерпи...» — тоже просил Христолюбов. Своих, нажитых с Катериной Савельевной , ребятишек у Степана Петровича было девять. Четверо воевали... Вернее, теперь воевали двое — старший, Иван, да третий по счету — Александр. Пятеро дома о ста в а ­ лись, пока дома, поскольку Мишка с Васькой жили на Божьем озере в лагерном положении, бегали с деревянными ружьями и маршировали по ледянке. Самому младшему третий год пошел. Л а з а е т он по избе и тараканов лупит старой подошвой: «Бей фасыстов! Бей захватиков!» М ать с ним замучалась; то окно сковородником выстеклит, то последнее пшено по снегу рассыплет — будто хлеб сеет. Или сбежит из дому босым и два часа кряду носится на морозе. Д о войны, бывало, как вывалится на улицу весь белоголовый христолюбовский выводок — только и слыш­ но: Митька подрался, Федор, шестилетний, за Р ож о х у уплыл, В аська колхозным коням хвосты отрезал, Аркашка чуть пожар не устроил. Степан тогда бригадиром в колхозе работал ; это в войну начальником поставили, когда последнего мужика, годного руководить, на фронт взя­ ли, а у него возраст вышел — пятьдесят минуло... Мужики до войны приходили к Степану, жаловались на его ребятишек, дескать, уйми ты свою ораву, житья нет. И муж Катерины , Василий, колхозный счетовод, приходил. Перед самой войной оба сына Катерины умерли от скарлати ­ ны, и Василий, сам не свой от горя, на Степана озлился: мол, у тебя вон сколько и все живы, ни одна болезнь не берет. И Кольки Турова отец приходил — кладовщик, когда Мишка с Аркашкой в колхозный склад залезли и четыре сыромятных гуж а украли , чтоб бичи себе сделать. И Дарьюшкин муж , тракторист, приходил — тр убку от мотора открутили на поджиг-самопал. О стал ся теперь Степан Петрович один за всех в Великанах. За сче­ товода, за кладовщика, за возчика, поскольку последний трактор давно стоял сломанным. Л едянка кончалась, и в глубине просеки уж е виднелось плотбище. Горы сосновых кряжей ярко желтели на заснеженной Рож охе, угловато торчали огромные маты на речном, затопляемом откосе, а рядом суети ­ лись женщины с крючьями в руках, катали гулко звенящие бревна, перекликались — бойся! Раз-два — взяли!.. Горели костры, возле кото­ рых грелись и махали головешками маленькие ребятишки. Христолюбов остановил мерина на склоне берега, чтобы легче сгруж ать лес, развязал веревку. О т штабеля, заметив Степана Петровича, побежала Катерина, зам ахал а рукой. Степан подобрал стяжок и начал сваливать бревна. Женщины стояли поодаль, уперевшись крючьями в землю, тихо переговаривались и смот­ рели в его сторону. — Степан, Степан! Уполномоченный приехал,— торопливо заговори­ ла Катерина.— Н ас вызывал... — Знаю, К атя ,— перебил Христолюбов.— Ты вот что, ты с завтраш ­ него дня ступай-ка черемошник рубить. В се к дому поближе... ■ . >■