Сибирские огни, 1988, № 2

тянулось травой-ползунком, и кое-где набирали силу метелки кустарни­ ков. Р азве что по-прежнему рьяно пикировал на землю бекас-ш турмо­ вик, и от его боевого треска все ниже к воде стелились легкие, стреми­ тельные стрижи. Мы с Володей пошатались по деревне и на ночь глядя решили ехать на Божье озеро, где в эту пору начинался рыбий жор. Березы едва лишь начинали распускаться, все кругом светилось от нежной зелени, и с ве­ черними сумерками начинало казаться, что светится и черная озерная вода. Мы устроились среди трухлявых пней — вода еще не спала — и забросили удочки. Хорошо было, вольготно и тихо, так что хотелось молчать. Я радовался про себя: никто не приставал с разговорами и на пустынных берегах не было ни души, кроме нас. Д ядя Леня Христолю- бов уехал прореживать лесопосадки на старых вырубах, тетя Варя на­ верняка весной перебиралась в Великаны, и кордонная изба даж е изда­ ли выглядела нежилой. Однако в сумерках Володя неожиданно разговорился на тему, тяж е­ лую для него. — Знаю, надо жениться, — начал он, словно продолжая давнюю б е­ седу. — А то поглядишь на твою мать — душ а болит. Нас в избе два мужика и оба пенсионеры. Вот так дожили... А она всю войну ломила и до сих пор ломит. Измотались бабенки — живого места нет и пенсию еще не выработали. Ан выработают — гроши получат — двенадцать р уб ­ лей в месяц. Опять надо вкалывать... Сколько ж е можно? Им бы вну­ ков нянчить, а где они, внуки?.. Нет, надо жениться, надо... Я ведь еще успею , а? Он помолчал, дожидаясь ответа, но мне сказать было нечего — сам знает все, и больше меня, понимает... Поплавок его удочки давно уж е кувыркался на воде и азартно бегал по сторонам. Володя сидел боком к озеру с опущенными плечами, вре­ мя от времени натягивая на лоб форменную фуражку. Я вытащил удоч­ ку — на крючке изгибался голубоватый окунь. — А невеста? — спросил я. — Невеста есть, — не сразу вымолвил брательник. — Только вы­ сватать не могу. — Ты мне поручи, — предложил я. — Д а уж... — проворчал Володя, стал очень похож на отца своего, Федора. — Гляди-ка, спец нашелся... И замолчал, как я ни старался разговорить его. Вообще вся матери­ на родова считалась у нас скрытной: мужики себе на уме, а у баб и вовсе, как у змей, — ног не сыщешь. По крайней мере так говорил отец, когда отчего-то сердился на мать. И в самом деле, была в них хитрова- тинка, но больше из-за того, чтобы люди не сглазили. Помню, наша ко­ рова принесла двух телят в худое, послевоенное время. Д р у гая бы хо ­ зяйка разнесла такую весть по всей деревне, а моя мать сама молчала, пряча телят за печкой, и мне велела помалкивать, пока телочки не под­ растут. И дядя Федор тоже, лет десять еще после Победы темнил, что состоит на службе в Вооруженных Силах, пока не перебрался к нам на жительство. М ежду тем сумерки загустели , но зелень и белизна берез еще долго светилась на фоне неба и земли. Вот только озеро потухло, зачернело, и в дальнем конце его из-за кордонной избы выкатилась малиновая л у ­ на, уронив на воду тусклую дорожку света. К этому времени мы надер­ гали десятка четыре окуней, и я все чаще поглядывал то на Володю , то на смутные контуры избы. Теперь бы затопить железную печку и сва ­ рить ухи для полного рыбацкого счастья... Однако Володя на правах старшего решил ночевать прямо на берегу, дескать, в такую теплынь грех леж ать в избе. Мы пожевали хлеба с водой Божьего озера и, не разжигая костра, прилегли на брезент под березы. И впрямь было хо ­ рошо: за озером поскрипывали коростели, над головами пощелкивал соловей, а еще выше, в синем беззвездном небе метался и пел припозд­ нившийся бекас.