Сибирские огни, 1988, № 2

пламенем, одеревенеть, как полено, и ждать своей смерти. Одно время говорили, будто рыба выплывает погреться, однако городские мужики лучили из-под фары с аккумулятором и ничего, тоже шла и цепенела, зачарованная. Я начинал проваливаться в сон, но Илька теребил за рукав и мычал, указывая на огонек чьей-то лучины. То ли звал туда, то ли хотел что-то объяснить. Я закрывал глаза, и в полусне продолжал тащить лодку по рыхлому песку... И вдруг дрему будто рукой сняло. Почти рядом я услышал отчетли­ вые голоса и сразу узнал один из них. А через минуту перед нами вы­ росли Колька Смолянин с острогой в руке и Витька Карасев, с которым мы столько раз выводили своих отцов под цветущие черемухи на берег Рожохи. Илька сразу ж е вскочил и исчез в темноте. — Во! Лодка! — обрадовался Колька, будто нас не заметив.— А мы, дураки, с берега лучим! Я почувствовал неладное и предупредительно сел на нос. Тем временем Витька К арасев нашарил трос и стал отвязывать. — Наша лодка! — сказал я. — Мы ее тащили! С Рожохи! — Кыш отсюда! — Колька толкнул меня черешком и взялся за нос лодки. — Домой беги, мамка потеряла... Приступ бессилия и гнева, недавно пережитый, вновь ударил в го­ лову. Я вцепился в трос мертвой хваткой, уперся ногами в землю — пусть только попробуют! В этот момент с берега кубарем скатился Иль­ ка-глухарь, выпрямился перед Смоляниным, замаячил руками, замычал протяжно и с дрожью . — А ну. Колдун, дергай отсюда! — Колька пихнул его в грудь. — По­ ка я вас обоих в озеро не макнул. — Вода, между прочим, холодная, — засмеялся Витька. — Илья-то в воду уж е пописал! — Не отдам! — заорал я, ввернув неловкий мат. — Ты попробуй, по­ тащи сначала! — Я все попробовал! — Колька рванул из рук трос — укололся. — Ну, я тебе покажу кордебалет! Он схватил острогу наперевес и пощел на меня. Я стоял не щелох- нувщись, а где-то сбоку тяжело дышал Илька-глухарь. О строга упер­ лась мне в грудь, сквозь р убаху я ощутил ее острые, кованые зубья. — Ну, коли! Коли, гад! — в глазах уж е метались красные споло­ хи! — Тюремщик проклятый! Зек! Наверное, уж е рассвело, потому что я увидел Колькино лицо, враз побелевший нос с раздутыми ноздрями. Он бросил в лодку острогу и ш аг­ нул ко мне. — Сам ты... выблядок! — незнакомым голосом просипел Колька. — Папка на фронте был, а мамка твоя по кустам ш арахалась! И я про те­ бя знаю! Трос сам собой выпал из рук, я попятился, упершись спиной в бере­ зу. А Илька вдруг гортанно захохотал . Он-то не слышал, что было мне сказано... Тем временем Витька прыгнул в лодку. Смолянин рывком столкнул ее на воду и, отпихнувшись от берега, вскочил на нос. Наш дощаник з а ­ качался, будто перышко, поднимая легкую волну, а трос бороздил воду, распуская «усы». Мне уж е было не до лодки. Обида колола грудь боль­ нее, чем зубья остроги, и я цепенел от нее, словно рыба под лучиной. А Илька все хохотал, таращ а глаза и махая руками. Лодка совсем не текла — на дне и капли не выступило, однако вдруг на моих глазах она стала тонуть, камнем погружаясь в черную воду. Ч е­ рез мгновение Колька с Витькой уж е барахтались в озере, подплывая к берегу. Колдун перестал смеяться и потянул меня в гору... Я ощущал на предплечье его руку, каждый палец, кроме мизинца. Пальцы у него были жесткие и крепкие, будто стальная проволока.