Сибирские огни, 1988, № 2

— Ты чего это ревешь? — нарочито засмеялся д я д я .З а б л у д и л с я , что ли? Илька рукавом грязной рубахи отер лицо и вдруг бросился к дяде, прижался к его животу головой, вцепившись в подол гимнастерки. Дядя чуть растерялся, затем обнял Ильку, заговорил ворчливо: — Во, ревет сидит, как телок непоеный... А мужик еше, женилка, поди, уж мхом обросла... Заблудился, так чего реветь? Ну, айда с на­ ми, смолье рубить. Илька-глухарь успокоился немного, хотя еше всхлипывал, и худая спина его под натянутой рубахой походила на рыбий скелет. Дядя окончательно сдобрился, потрепал волосы и оттянул от себя Колдуна. — Ну вот, прилабунился... Пошли. Нарубим смолья и острожить поедем. Мы вернулись к выбранному пню и начали рубить. Пень стоял, словно каменный, топор отскакивал, высекая искристую шепу. Дядя жалел, что не прихватили пилу, но и без пилы отваливал огромные лом ­ ти смолья и швырял их в кучу. Пока мы рубили. Илька делал вязанки и относил к мотоциклу. Изредка он поглядывал в мою сторону, будто хотел что-то спросить и не решался. Может, думал предупредить, чтобы я не проболтался в Великанах, каким мы застали его на гари? Вот бы потеха была — Колдун, а в лесу заблудился да еше и ревет. Но Илька не подал мне никакого знака. Мы загрузили коляску смольем, угнезди­ лись на мотоцикле и вернулись домой. А дома дядя сложил смолье в поленницу дров и махнул рукой: — Ничего, зимой стопим за милую душу! — А лучить? — опешил я.— Мы же на Божье собирались... — На чем лучить-то? Где у нас лодка? Без лодки-то куда? На Божьем была единственная лодка — дяди Лени Христолюбова. И он бы, конечно, дал ее нам, однако мой дядя и слышать о ней не хотел. — Сейчас, кланяться буду ходить,— проворчал он и ушел в избу. Видно, рыбачий азарт, разожженный матерью, у него прошел и теперь хоть плачь — не уговоришь. Одного же меня дядя не пускал: дескать, утонешь или острогой ногу пробьешь. Илька проводил дядю взглядом и вдруг потянул меня куда-то, махая рукой в сторону реки, замычал, округляя глаза. — Лодка есть? — понял я.— Где? Колдун закивал, засмеялся и потянул сильнее. Я пошел, и хорошо, что над Великанами сгушались сумерки — никто не видел, как я во­ ж усь с Колдуном... По пути он заскочил на свой двор и прихватил ло­ пату. Я так и не добился, зачем она нужна, и решил, что вместо весла. Мы ушли далеко от Великан вверх по реке. Илька все вел и вел, призывно махая рукой. Наконец он залез в молодые тальники на песке под яром и уже в потемках показал лодку, до самых бортов замытую в землю. Торчал только нос, часть кормы и штыри для уключин. То был обыкновенный дошаник, видимо, уплывший у сплавщиков и похо­ роненный здесь в половодье. А значит, уже ничей. И если мы его вы­ копаем и утащим на Божье озеро, то это будет наша лодка навсегда! К тому же, перетащить — раз плюнуть. Отсюда, где лежал дощаник, до Божьего напрямик по кустам было рукой подать — километр, мо­ жет, полтора. Так что через пару часов можно бежать за дядей Ф едо ­ ром, везти на озеро смолье и острогу. В полночь самая щука идет! Песок был сырой, мягкий, хоть и с глиной, и на глубине в лопатный штык выступила вода. Мы копали с остервенением и каким-то злорад­ ством — обманули судьбу! Только бы дыры в дне не было, чтобы не конопатить и не смолить лодку — и так времени нет. Мы пыхтели, роя землю — один лопатой, другой руками, хлюпала вода, ошметьями ле­ тела грязь и путал ноги вездесущий густой тальник. Он успел вырасти д аж е в самой лодке, забитой тяжелой глиной.