Сибирские огни, 1988, № 2

«Нет! Постойте! — крикнул он.— Я живой! Когда смерть — темно­ та! Я вижу! Солнце, светло... Я чувствую ! Постойте!» Санитар зацепился за колючую проволоку, заругал ся и чуть не вы­ ронил носилки... Поднявшееся солнце и теплый ветер растопили землю, и теперь она стала влажной и черной, а на взгорке за рваными рядами проволоки поднимался призрачный, белесый пар. К азалось, что почву подогрева­ ют снизу, д ерж а т возле огня, как мокрую шинель, и как на шинели же выступают на ней мелкие бисеринки воды. Ему казалось, что земля от­ таяла быстро, на глазах. Он потерял ощущение времени, по-прежнему считая, что не теряет памяти. М ож ет, и правда в тот весенний день рез­ ко потеплело и сразу ж е после санитаров пошла похоронная команда. А может, он леж ал сутки? Двое?.. Он услышал наползающий откуда-то шорох, словно по земле тяну­ ли железный лист. Потом увидел лошадь, запряженную в волокушу, и трех человек с ней. Люди остановились у проволоки, где лежал убитый, положили его на волокушу и поехали дальш е, приближаясь к нему. Он увидел вырастающ ую перед глазами лошадиную морду, сыромятную уздечку на ней, приопущенные веки и раздутые он напряжения ноздри. Над головой лошади сиял желтый нимб дуги... Волокуша остановилась возле его ног. Пожилой старшина поднял леж ащ ую рядом винтовку и деловито повесил ее на лошадь, зацепив за седелку. Там уж е висело несколько автоматов и винтовок. Потом на­ клонился, расстегнул на груди гимнастерку, пошарил рукой у горла— искал медальон. — В кармане,— будто бы сказал отец, и старшина, расстегнув кар ­ ман на груди, достал оттуда солдатскую книжку и привязанный к ней медальон. Д вое других взяли его за шинель, как за пеленку, и положи­ ли на волокушу. — Вроде, последний,— сказал один из них, распутывая вожжи.— Но, пошли! Лош адь взяла волокушу с натугой, загремел железный лист. А старшина остался на месте. Он выгреб из глубокого шинельного карм а­ на горсть черных медальонов и стал считать их, ссыпая в другой к ар ­ ман... — Я в штаб! — крикнул старшина.— А вы копать начинайте! Он лежал на боку с запрокинутой назад головой и видел проплываю­ щую перед глазами землю, часть березовой оглобли и забитую грязью чашечку конского копыта, которое опрокидывалось на каждом шагу. В се это дрож ало перед глазами, потому что каска упиралась в деревян­ ный передок волокуши и дрожь ее передавалась голове. Волокуша ползла в гору, на высоту, куда он не смог добеж ать. Где-тоша спиной, почмокивая и понукая лошадь, шел солдат из похоронной команды. Там, на высоте, несколько солдат в зеленых телогрейках, измазанных глиной, взяли его за шинель и положили в ряд с другими. Вдруг он услышал жаворонка! Невидимый, тот трепетал в небе прямо над его лицом. Пение отодвинуло прочь шарканье лопат и тя ­ желое дыхание работающих людей. Ж аворонок пел взахлеб, и ничего больше не было на земле в этот момент. Он оторвал голову в тяжелой каске и неожиданно, ощущая легкость в теле, потянулся в небо. Показалось, голос жаворонка становился все ближе и ближе... Однако небо вдруг перевернулось, а перед глазами очутилась вл аж ­ ная черная земля и длинный' ряд убитых бойцов в безременных гимна­ стерках. Вместо пения он услышал тихий, пришептывающий голос: — Упокой, боже, душ у раба твоего, воина... Упокой, боже, душ у раба твоего, воина... И увидел перед собой бородатое лицо старого человека в кургузой солдатской шапке. Человек снимал с него каску. — Опять религиозная пропаганда? — сурово окликнул знакомый голос.— Прекратить отпевание!