Сибирские огни, 1988, № 2

и, сидя за столом среди родни, светился от радости так ему было хорошо. А дяде Федору хотелось, чтобы он стал непременно адмиралом . — А мы с большой грамотой немца били? Учеными до майоров дослуживались? — сердился он.— Нет, боязливое поколение какое-то идет, робкое. Чую, случись война, опять нам, старикам , подниматься. Без нас вы так и будете на грамоту кивать, наукой прикрываться. — Д а ну ее, бать, я в отпуск приехал! — Володя обнимал о тяж е­ левшего отца .— На охоту сходить хочу, на медведя. Я ребятам по су­ лил шкуру привезти. Чтоб вспоминать потом, чтоб шкура э та грела на дне морском. Мы же по полгода земли не видим, неделями — света белого. Он буквально бредил охотой, видно, намечтавшись о ней и тысячи раз прокрутив в сознании ее примерную картину, когда плавал на своей подводной лодке. Во сне он кричал: «Какого дьявола! М едведя бьют в ухо! Понял? Д ур ак о в — в лоб, а медведя в ухо! Все! По местам стоять!» Днем он ходил по Великанам , спрашивал у мужиков, не знает ли кто берлоги, а еще обласкивал и прикармливал Б асм ача . Володя ср азу определил, что Басмач — прирожденный медвежатник, и зря его держ ат на цепи. За несколько дней озлившийся на всех пес стал ласковым и ручным, так что перестал лаять на дядю й лишь ворчал, когда тот приближался на длину цепи. Володя запретил матери стричь его, когда она собр ала сь связать мичману носки из собачьей шерсти, чтоб теплее было плавать: дескать, медвежатник и должен быть лохматым , чтоб зверь когтями не вспорол шкуру. Примерно через неделю к нам пришел дядя Л еня и сообщил, что нашел берлогу в десяти километрах от Божьего озера. П равда , м ед­ ведя там еще нет, но обязательно ляжет, поскольку уж е вычистил берлогу и бродит недалеко от нее. Володя торж ествовал . Он см азал привезенное с собой ружье, зарядил патроны и стал ж дать сигнала, когда пойти на берлогу. Д ядя Федор был не против охоты, но его коробило, что идти на медведя придется с дядей Леней. Однако деваться некуда, другой берлоги так скоро не сыщешь д аж е в наших лесных местах. Он тож е собирался на охоту, для чего взял у Турова двухстволку и пока трени ­ ровался: палил из нее по тетрадному листу, повешенному на баню . Меня сначала не хотели брать — мама и слуш ать не могла; резала ср азу — умру, а не пущу! Однако Володя, обласкавший Басм ача , как-то незаметно убедил и мою мать. Она лишь взяла слово, что меня определят на дерево и только потом станут вы травлять м едве­ дя из берлоги. Сигнал от дяди Лени мы получили после второго зазимка и в тот же день собрались на Бож ье озеро. Но когда мы вышли из избы. Басмач вдруг бросился на нас, душ ась в ошейнике, не лаял, а орал, захлебы вался пеной, никого не ж елая подпускать. — Это не на нас — на руж ья,— догадался дядя Ф едор .— Запом ­ нил, думает, убивать будем... И правда, когда мы с Володей отдали ему ружья и отослали вперед, то уж е спокойно подошли к Басмачу, приласкали его, и он в свою очередь приласкался к нам. О тпускать мы его не стали, а пове­ ли на поводке до самого Божьего. — Гляди-ка,— удивился Володя, уж е знавший историю Б а см а ­ ча.— С о б ак а , животное, а разум есть! Это ведь надо понять, что ружья в руках, что убить можем! У него в сознании, наверное, отпе­ чаталось — если ружье, значит, убивать будут. На охоте-то он не был, не знает, что почем... В кордонной избе на Божьем оказалось, что мы пойдем на охоту не вчетвером, а впятером. К ак раз приехал старший сын С тепана Петровича, Иван,— рослый, с дядю Леню, такой ж е белый и здоро ­ вый мужик. Это обстоятельство расстроило дядю Федора еще больше, 48