Сибирские огни, 1988, № 2

Посередине нашего двора стоял когда-то мощный сосновый пень, с которого тесали смолевую щепу на растопку. З а долгие годы его стесали на нет, но из земли еще торчали толстые корни. М ать иногда ср уб ал а эти корни, чтобы не запинаться, но они, мертвые, снова вырастали из земли. Почему-то Басмач выбрал себе это место во дворе и всегда леж ал среди корней, даж е зимой, в морозы или буран . Иногда он лаял на корни, принюхивался к ним и наполовину подни­ мал вечно болтающиеся уши. Но, бывало, стоя на этом месте, он з а ­ думчиво смотрел в одну точку и цепенел. На него можно было с а ­ диться. верхом, трепать за уши и даж е стричь без хлопот, ^что мать и дел ал а. О чем он думал? Что происходило в его кудлатой голове. Не помню, чтобы он когда-нибудь участвовал в собачьих др ак ах , хотя как только начинался гон. Басмач днями не приходил домой. Его видели в Полонянке, в других ближних деревнях, но возвращ ался он без единой царапины . При виде собачьей стаи и, тем более, драки иной пес немедленно кидался в гущ у боя. Басмач ж е только о с т ан а в ­ ливался, равнодушно взирал, будто повидавший все на свете старик, и беж ал себе дальш е. , ,, » тл Однажды летом он запропал на несколько дней. И не пришел потом, а приполз среди ночи, лег на свое излюбленное место и тихо завыл. Было это уж е после смерти отца. М ать растолкала меня и послала глянуть. Я глянул и исп^^ался. Похож е, стреляли в упор, та к что шерсть на голове выгорела. П улею повредило левый глаз, размозжило висок и порвало ухо. Я просидел рядом с Басмачом до утра, а утром дядя Федор ск азал , что надо пристрелить его, чтобы пес не мучался. И мать согласилась, не в си ­ л ах больше слуш ать его вой. Ночью я залил ему голову иодом и обвязал тряпкой, но дядя осмотрел рану и определил, что Басмач не жилец. Я спрятался в стайке, а дядя Федор взял м алопульку и подошел к собаке. Басмач потянулся к нему, радостно заскулил , словно просил скорее пристрелить. Я заткнул уши, но глаз закры ть не смог. Д ядя выстрелил ему в лоб. Однако в этот миг произошло невероятное. Басмач подпрыгнул, зарычал и со всех ног помчался в огород. Он продрался сквозь ботву, перепрыгнул прясло и скрылся в лесу. — См азал ! — удивился дядя Ф едор .— С такого расстояния и смазал! Не может быть! — Где-нибудь пропадет,— горестно сказал а мать.— Т ож е мне стрелок. Не мог скотину от муки избавить. Я побежал через огород за Басмачом , долго ходил по лесу, звал, искал кровавые следы на траве и чуть не заблудился. Б др у г х в а ­ тился, что не знаю , куда идти, а солнце между тем скаты валось к горизонту. Кричать было стыдно, тем более, что я знал все о кр е ст­ ные леса на несколько километров от Великан. И многие деревья знал «в лицо», но тут словно разум затмило — глядел на старые сосны, на согнутые арками березы и не узнавал их. А точнее, ходил в каком-то оцепенении. В лесу была та самая предвечерняя тишина, когда разогретые за день травы , цветы и хвоя начинают пахнуть до головокружения и когда паутина светится, будто живая. В такие минуты и воздух неподвижен, и все живое замирает, прислушивается, а человеку каж ется, что он оглох. Я напряг горло, чтобы крикнуть, и неожиданно увидел тетю Варю , вернее, узнал ее спину с тр еу гол ь ­ ником белого платка. Она стояла в десяти ш агах и зачем-то трепала за ветки худосочную осинку. Ш елест листьев, похожий на плеск воды, был единственным звуком. — Тетя Варя? — окликнул я и замолчал, потому что она не обернулась на голос, а тихонько пошла вперед. Я пошел за ней, озираясь по сторонам , и подумал, что мы идем не туд а , в другую сторону от деревни. Я снова позвал ее, однако тетя Варя лишь махнула мне рукой, дескать, ступай за мной. В то время она была непонятным для ^ьеня человеком, потому что жила не так,, как . .жили все. Одни