Сибирские огни, 1988, № 2

Умри, сказал , а фамилию мою вслух не произноси и лучше забудь на­ всегда. Но самая беда в том — продолжал каяться дядя Леня что больные сейчас пошли — никакому лечению не поддаются и орех бес­ силен. Д а и вообще он теперь сильно сомневается, была ли польза, и не гипноз ли это у людей. — Ты погоди, погоди,— остановил его врач-ученый.—- Гипноза не было. А люди вылечивались, я сам истории болезни в клиниках подни­ мал этих людей. Потом обследовал лично — здоровые. Выкладывай секрет на благо, так сказать, нашей медицины. — Д а нету секретов! — разозлился дядя Л еня.— Можете у жены моей спросить! — Н ету,— подтвердила тетя М аруся и поднялась на мужа. Гово ­ рила тебе? Говорила — брось, наживешь горе! Так нет, не послушался... Ж урнали ст вдруг забыл про эксплуатацию и антинаучный интерес и тоже давай секрет выпытывать. Д ядя Леня взмолился: — Ш арлатан я, шарлатан! У меня у самого детей нету! Я свою жену лечу — вылечить не могу. Я ее этим рогульником закормил! Я ей такие встряски устраивал — другая б ноги протянула! Она у меня пятнад­ цать лет так живет, как в сорок третьем жили! — Д а уж , мучитель ты ,— заявила тетя М аруся.— Только верхом не ездил... Мне бы покою дать, и родила бы. Покоем бы тряхнуть. А дядя Леня не выдержал, хлопнул дверью и ушел на Божье озеро— будь, что будет! Как им еще доказывать? Может, орех-то в определен­ ное время только целебный, а потом трава травой. Великаны , люди белой березы, ведь пропали куда-то или в росте уменьшились. М ож ет, им рогульник тоже перестал пользу приносить? А то с чего^бы они про­ пали? Не дураки были, черепа-то вон какие, с двухведерный чугун... Л ето было в разгаре. На воде плавали мелкие, невзрачные цветочки — цвел-таки орех, значит, не весь вычерпали, значит, осталось кое-что, приросло ко дну, дало побеги и осенью даст урожай... 4. Б А С М А Ч Не знаю, откуда уж взялась у дяди Васи Турова диковинная по тем временам немецкая овчарка? Скорее всего, он взял щенка во взводе охраны, который стоял в Полонянке, когда там работали на лесоповале пленные немцы. Солдаты иногда продавали щенков, вернее, обменивали на молоко. О вчарка сидела у Туровых на толстой и тяжелой цепи, и, каж ется, хозяева сами побаивались ее. По крайней мере, когда Туров выходил кормить собаку, то брал с собой ухват. Подходил он к овчарке всегда бочком, выставляя протез вперед. А потом с удовольствием показывал на своей деревяшке глубокие царапины и вмятины от зубов. Туров любил, чтоб у него все было особенное, необыкновенное. Он первым в Великанах купил телевизор, хотя лет десять еще ничего, кроме туманных сполохов и треска, чудной аппарат не показывал. Конечно же, нам всем очень хотелось завести себе не дворняг-шало- паев и даж е не привычных охотничьих лаек, а непременно овчарку. Матери наши как могли восставали против. И все-таки то в одном, то в другом дворе овчарки появлялись. Конечно, уже не чистой породы, по­ скольку во всей округе кобеля-овчарки не было, однако внешним видом и злостью все они походили на мать. К дяде Васе Турову стояла очередь за щенками, и когда его овчар­ ка брюхатела, мы готовы были расшибиться, чтоб завоевать его распо­ ложение. Ходили к нему полоть в огороде, таскать воду, если зимой — отгребать снег со двора, чистить стайку и давать сено корове. Т уровская овчарка за один помет приносила до семи щенков, и такого количества года за три с лихвой хватило бы на каждый двор в Велика­ нах. Но вся беда оказывалась в том, что она щенилась и тут же сжирала приплод. Загодя Туров дежурил возле нее с ухватом , и когда приходил 42