Сибирские огни, 1988, № 2

настоящий майор. Дядя Федор надевал фррму.с погонами портупе­ ей, на которой болтался парабеллум в кобуре, пацаны обряжались в великоватые гимнастерки и пилотки, подпоясывались солдатскими ремнями — и начинались занятия. Мы ползали по-пластунски, рыли окопы, маршировали и ходили в атаки; в завершение спускались в овраг и палили из винтовки в самодельные мишени. Каждый день кто-нибудь из матерей приходил к нам на учебное поле и просил дядю Федора отпустить сына полоть в огороде или таскать воду в баню. Товарищ майор давал увольнительную, хотя увольняемый уходил чуть ли не со слезами. Матери то ли побаивались дядю Ф е ­ дора, то ли стеснялись его. А может, считали, что наш «военобуч» — дело обязательное, как в войну было, потому и просили робко, как чужое. Дядя Федор же на учениях словно помолодел, и у него ни разу не заболела голова. Он водил нас в атаки, размахивая пистолетом, и бегал, как лось. В поношенной, линялой гимнастерке, в настоящей каске со звездой он был таким настоящим и красивым майором, таким лихим комбатом, что идти за ним в атаку было легко, весело и как-то даж е торжественно, так что дух спирало. Я не узнавал его, забывал, что он мой дядя — дядя Федор, и что впереди не фашисты в касках, а березовые пни с черными шляпками. Однажды , когда мы выбивали «немцев» с берега Божьего озера, из молодых березни- ков вдруг вышла тетя Варя с топором. Получилось так, что мы идем в атаку на нее, и тогда товарищ майор скомандовал лечь и окопаться. Мы упали между пней и стали рыть землю. Тетя Варя подошла к дяде Федору и погладила вздыбленный погон на его плече. — Ты уж сильно-то их не мучай,— попросила она.— Пускай отдохнут... — Тяжело в ученье — легко в бою,— жестко сказал дядя Федор. Тетя Варя вздохнула, поджала губы. — Так-то оно так... Д а больно малые еще... Н еужто теперь и таких берут? А говорил, дело на поправку пошло, наступление. — В наступленье, Варвара, еще больше гибнут,— дядя Федор снял каску и спрятал пистолет.— Это не в окопе сидеть. Ты иди, Варвара, не мешай. Я слушал подобные разговоры тети Вари, и озноб холодил заты ­ лок: казалось, и впрямь где-то еще идет война. Тетя Варя спустилась к воде, села на валежину и стала бросать камешки. Вода была тихая, цвел орех-рогульник, и круги от камеш­ ков путались и разбивались об эти цветы. А товарищ майор вдруг дал отбой, велел мне построить отряд и вести в деревню. В тот день нас было десять человек, но мы счи­ тались батальоном. Поэтому я скомандовал: — «Батальон! Стройся!» — и повел ребятишек в Великаны. Мы шли как настоящие бойцы из боя — с песней. Песня казалась боевой и красивой. Дядя Федор отставал, брел за нами, болтая каской, словно котел­ ком, а потом и вовсе пропал из виду. Мы вышли к поскотине и тут увидели Кольку Смолянина. Батальон без команды оборвал песню и остановился. И я тоже остановился. Колька почему-то был невесе­ лый и молчал. Он подошел ближе, осмотрел воинство и, свернув цигарку, закурил. Табаку не просил, вынул из кармана целую пачку своего. Вдруг он шагнул ко мне и стал тянуть с меня винтовку. Я ухватился за нее и попытался вырваться, но Колька закрутил ружейным ремнем мое плечо, вывернул руку до искр в глазах. — Я тебе покажу кордебалет! — белея глазами, крикнул он.— Я тебе дам суворовское! Но тут же отпустил меня, запнул в кусты пилотку, упавшую с головы и, не оглядываясь, пошел вдоль поскотины. Я чуть не плакал от боли и обиды. Пацаны стояли молча и смотрели Кольке вслед. В это время нас догнал дядя Федор. — Станов11Сь|— , с,к9ма.н/|;овал он.— Шагом марщ! Запевай! .