Сибирские огни, 1988, № 2

у меня на темени. На лаптошной поляне звонко ойкнул под битой мой мячик, а в небе заблеял невидимый барашек. — Разрешите обратиться, товарищ майор? — вдруг весело спро­ сил дядя Л еня.— Слово имею! — Отставить! — рявкнул дядя.— А ты что сюда пришел? Звали? — Перестань, Федор! — оборвала его мать.— Он гроб делал, хо ­ ронил. Без него бы... — Обошлись и без него бы! Это ты все привечаешь, ты! К ак же! За столом совсем стало тихо, а бараш ек закричал пронзительно и жалостно, словно от стада отбился. Бабы вдруг спохватились, начали выходить из-за стола, заговорили разом про избы, про ребя­ тишек и хозяйство, кланялись и тянули за собой своих мужиков. И жена дяди Лени, тетка М аруся, тоже потянула своего. Однако дядя Леня тихонько выматерился и, выдернув руку, подпер ею подбородок. М ать стала уговаривать, мол, посидите еще, помяните, а коров рано доить, успеете, но все это уж е было лишним: друзья и соседи стоя пили посошок, желали отцу моему земли пухом и у.хо- дили. Скоро за столом остались мы с матерью, дядя Федор и дядя Леня с женой. Я чувствовал, что произошло что-то неловкое, нехо­ рошее, и оно еще не кончилось, поскольку дядя Федор сидел багро ­ вый, а мать расстроенная. — Спасибо, братец,— сказала она.— Устроил поминки, разогнал людей... — А ты, Д аш ка, молчи! — обрезал он.— Каково мне людям в глаза смотреть, подумала?.. Это ты зенки свои бесстыжие выкатила! Плюй в глаза, так все божья роса... А мне, герою войны?! — Герой! Кверху дырой! — бросила мать.— Д а лучше бы ты и не приезжал! — Чего?.. А! Конешно, родню свою можно и побоку! — дядя вскочил.— Только Павло мне был брата роднее! Потому, что человек он был! Человек! Защитник Отечества своего! Не как этот! Крыса тыловая! — Пошли, пошли,— зашептала тетка М аруся .— Не связывайся. Лень. Видишь, не в себе человек! Потом скажешь... — Нет, я сейчас скажу! — дядя Леня опрокинул скамейку и подошел к моему дяде. — Ну, что ты мне скажешь? — взвинтился тот.— Что ты скажешь мне, боевому офицеру? Ну? — Д а я вам сейчас обоим! — воскликнула мать и выдернула из плетня палку.— Совесть-то поимейте, на поминках! Пошли все отсю ­ да! Глядеть стыдно! Люди увидят... — Успокойся, Д ар ья ,— трезво сказал дядя Леня.— Я с ним драться не буду. Я только скажу... — Говори, говори! — подзуживал дядя Федор, наступая и не­ хорошо бледнея.— А? Не слышу! — Павел-то человек был, все понимал! — сказал дядя Леня.— Сильный человек был! Слава ему небесная!.. Но тебе-то что надо? Что ты воду мутить приехал? Ш абаш , Федор! Забыть пора! Навек забыть! Дядя Федор неожиданно отпрянул и тяжело замотал головой, словно хотел взять на калган. — Забыть? — простонал он.— Забыть, как мы там... А вы с бра­ том по тылам? Как вы... Д а я вашу породу!.. Я бросился к матери, открыл рот, чтобы крикнуть, но голос увяз в сжатом горле. Д ядя Федор выхватил из кожаных штанов немецкий пистолет и лихорадочно дергал затвор. А дядя Леня почему-то не убегал, не прятался и не старался хоть как-нибудь защититься. Что-то больно ударило мне в щеку и отлетело в песок. Я увидел желтый тупоносый патрон и понял, что дядя Федор, дергая затвор, загоняет патроны в ствол, но тут же и выбрасывает их. То ли сама рука, свёдёйй'а'й-'судорогой, повтордёт, рдц^^г .то ^ а ^ р ^ ^ е н и е , то ли^