Сибирские огни, 1988, № 2

трагедии не случилось, еще одной траге­ дии, а видел он их на войне предостаточ­ но. — Вот так, — сказал солдат, отпустив мое ухо. -—Вот так, сынок. — И мимолетно, вроде невзначай, погладил меня по голове. И странно: я как-то отдаленно, невнят­ но, чувствовал, что кровно обидел этого человека. А он, солдат, долго еще сидел в кабине, не шевелясь, мы думали даж е, что он уснул там, и вздохнули с облегчением, когда «полуторка» двинулась и пропала за поворотом. Мораль не вывожу, рискуя накликать на свою голову беду: скажут ведь некоторые, что поощряю домостроевщину и рукопри­ кладство — ярлыки мы клеим без оглядки. С ярлыками жить проще. Несовременно это, само собой, уши драть. Но часто слы­ шу и читаю про то, что не только мелкий хулиган, но и громила, случается, отделы­ вается лишь легким испугом, поскольку общественность вдруг пускается на всякие ухищрения, чтобы оградить преступника от наказания, соответствующего содеян­ ному. В органы правопорядка поступают лестные характеристики, где черным по бе­ лому пишется, что мальчик имярек или девочка, они, вообще-то, хорошие, они д а­ же, случалось, помогали престарелой ба­ бушке и ходили в магазин за хлебом, что у них, если присмотреться, ясные глаза и они даж е вроде бы нежные в самом су­ ществе своем. Мать с отцом в такой ситу­ ации осуждать не берусь, их стремление избежать беды вполне понятно, непонятна мне лично разлагающая опять же добро­ та окружающих. Ведь наказание по соде­ янному, как ни крути, одно из самых серьезных составляющих воспитания. В таких случаях говорят: чтобы другим не­ повадно было. Что ж е касается нашей милиции, то она в таких случаях, как правило, демонстри­ рует определенную вялость: есть, мол, у нас более важные дела. Мои знакомые, имеющие садовые участки, никуда не жа­ луются и никому не пишут заявлений пос­ ле очередного погрома на усадьбах вдали от города. Проверено многократно: беспо­ лезно поднимать шум, бесполезно уповать на справедливость, хотя, если честно, я, например, не могу взять в толк, есть ли более важные дела, чем защита граждан от посягательств жестокого подростка или хронического пропойцы и тунеядца. Не стану развивать эту мысль, и не потому, что под рукой нет фактов, они есть, их немало, однако их перечисление и коммен­ тарии к ним, боюсь, уведут нас далеко в сторону. Одно ясно: безнаказанность мно­ жит нарушения закона, потому-то, навер­ ное, наша милиция не справляется в пол­ ной мере со своей ролью. Призываю вас, дорогие читатели, серьезно задуматься над тем, как мы ведем себя дома, какие беседы затеваем за празд­ ничным столом и, разумеется, в присутст­ вии детей. Начинаем мы с темпераментом и страстью, достойной лучшего примене­ ния, осуждать порядки. В нашей повсе­ дневности много недочетов. И у кого что болит, тот о том и говорит. Того нет, это­ го не достать, начальник дурак и хапуга». Ну, и дальше в том же духе — до беско­ нечности. Один мой приятель удачно на­ звал такие вот пересуды опустошающими душу. А дети слушают, мотают на ус и учатся отрицать, не клеванные жареным петухом, не познавшие, поче.м фунт лиха. Потом мы начинаем удивляться, откуда это в них, откуда такой скепсис, откуда такое неприятие нашей действительности, доходящее порой до ненависти, и твердое убеждение в том, что там, за морями и океанами, все лучше, что жизнь там впол­ не распрекрасна и удивительна. Мы у се­ бя дома не умеем, да и не принято у нас как-то теперь, гордиться тем, что мы пред­ ставляем великую державу с великим прошлым и, уверен, не менее великим бу­ дущим. Очень мудро ведь сказано: если в прошлое выстрелишь из ружья, будущее ответит из пушки. Пренебрежение прош­ лым очень опасно, и о том нам, взрослым, стоит помнить всякую минуту. Бездумная и облыжная критика опустошает души. Одной черной краской богатые оттенки ми­ ра не передать, дорогие мои земляки и товарищи! Хочу особо обратиться к пенсионерам — нашим славным ветеранам, вынесшим на себе самую тяжелую ношу, загородившим нас грудью от пуль, обогревшим и на­ кормившим нас. В их биографии — инду­ стриализация, война, послевоенная разру­ ха, в их биографии — лишения и победы, у них мудрость и опыт. Так почему же, дорогие наши и незабвенные, седоволосые и добрые, вы несколько отгорожены от су­ щего, почему ваше участие в судьбе под­ растающего поколения ограиичивается строгими окриками с дворовых скамеек? Запрещать и громко сердиться. — это ведь проще простого, а вот взять беспокойную публику под свою опеку, да научить ее, ребятню, тому, что умеешь сам, наставить на путь истинный — это сравнимо с подви­ гом, это возвышенно и б.чагородно. Но здесь вас почему-то нет. Никто ведь, това­ рищи ветераны, не списывал вас со счета, вы сами себя, выходит, списали. Что-то не слышно в городе Новокузнецке о добрых начинаниях такого плана, не видел я лич­ но кружков всякого рода, организованных и опекаемых старыми мастерами. Не стро­ ят и не конструируют ребятишки диковин­ ных машин под неусыпной и терпеливой опекой дедушек и бабушек. А ведь поле необозримое и еще непаханое. Так за чем же дело стало? Может быть, потому дело стало, что есть в нас этакая хроническая слабость — много говорить и мало свер­ шать, чего уж скрывать-то. и зачем прятать­ ся от правды? И второй момент. Я не педагог, однако мне представляет­ ся, что обучение труду нужно и должно сочетать с элементами игры и ставить при­ том поэтапно какие-то конечные и вполне достижимые цели. Дети, кроме того, долж ­ ны зарабатывать, складывая деньги в об­ щий котел, чтобы, скажем, интересно, с пользой провести летние каникулы в похо­ дах и поездках по стране. Да мало ли на что полезное можно употребить эти зара­ ботки. Шкоды вполне способны, по-моему, заключать трудовые соглашения с фабри