Сибирские огни, 1988, № 2

вал Московский железнодорожный узел, он выехал туда, чтобы лично уладить конф­ ликт. Это ему, конечно, не удалось, железнодорожники просто-напросто задержали поезд министра. И тогда он вернулся в Петербург на паровозе один, сам управляясь за маьниниста. Перемены в общественном сознании поразили Гарина, в том числе в его собствен­ ных детях. Ну, старших, Дюсю и Сережу, он уж е проверил на революционность; кста­ ти, Надежда Николаевна после революции долгие годы работала учительницей, а Сергей Николаевич пошел по стопам отца и стал инженером... Но даж е самый млад­ ший, «анархист» Тёма, как вспоминала его сестра Ольга, хранил дома самодельную бомбу и нелегальную литературу. 27 ноября, в понедельник, с раннего утра, поработав над «Инженерами», он отпра­ вился в министерство, Надежда Валериевна огорченно напутствовала его, сетуя, что он не бережет себя, не спит. — В могиле отдохну, там и высплюсь,— пошутил он. Обедать приехал Николай Георгиевич только в 7 часов вечера и привез с собой Панова. Они продолжали обсуждать архитектуру вокзалов Крымской дороги. В начале десятого он поехал в редакцию большевистского журнала «Вестник жизни». А еще позже его ждали в издательстве «Шиповник», где собирался вечер писателей и худож ­ ников. Он приехал в редакцию, где присутствовали П. П. Румянцев, А. В. Луначарский, Е. Н. Чириков и другие. Луначарский развивал мысль о том, что художник — социал- демократ должен не только бичевать буржуазный мир, но и изображать пролетариев- борцов и давать картины будущего, во имя которого он отрицает буржуазный мир. Гарин скептически отнесся к картинам идеального будущего и горячо произнес короткую речь: — Наши писатели-художники — интеллигенты. Они составляют в современном ли­ тературном движении такой ж е генеральный штаб, какой составляют интеллигенты, стоящие во главе борющейся пролетарской армии. Интеллигенты, по природе своей, не могут так проникнуться идеями пролетарской борьбы, как проникаются ими сами пролетарии. Но близко уж е время, когда сами пролетарии будут руководить проле­ тарской борьбой. И тогда писателю-пролетарию больше будет по плечу художествен­ но изображать социалистические идеалы, чем современным беллетристам-интелли- гентам. Дискуссия между Луначарским и Гариным обретала глубокие нюансы, это, соб­ ственно, уж е шел спор о будущем советской литературы, Гарин закончил речь, вышел в соседнюю комнату и прилег на диван. И мгновен­ но, молча, без жалоб, умер. Этажом ниже, в издательстве «Шиповник», не дождавшись Гарина, послали за ним наверх. Посланный вернулся из «Вестника жизни» с известием о смерти. Куприн поднялся в редакцию. «Он лежал на диване, лицом вверх, с закрытыми тяжелыми, темными веками,— пишет Куприн.— Лицо его точно постарело без этих живых, молодых глаз, но было таинственно прекрасно и улыбалось вечной улыбкой знания... Я пожал ему руку. Она была холодна и тверда. И — помню — сознавая его смерть умом, я никак не мог по­ пять сердцем, почему холод и оцепенение смерти овладели именно этим живым, энер­ гичным телом, этой пылкой творческой мыслью, этой изящной, избранной душой». В ногах покойного сидела Надежда Валериевна, «пожилая женщина», как пишет Куприн... Что ж, ей и в самом деле было уже сорок семь лет. * Анатолий Васильевич Никульков родился в 1922 году. Окончил исторический факультет Новосибирского пединститута. Участник Великой Отечественной войны. Был на комсомольской и газетной работе. В тече­ ние 12 лет редактировал журнал ^Сибирские огни». Автор романов <В б у­ че» и ^На планете мало оборудованной». Член СП СССР. Живет в Новосибирске.