Сибирские огни, 1988, № 2

мерен был связывать его с прогрессивностью самого капитализма, в России тоже ведь был капитализм. Он отверг его в качестве социального строя. 12 В океане, на пароходе «Лукания», Гарин замыслил рассказ «Клотильда». Словно загадочная Лорелея на скале Пектусана и вправду вернула ему юность — и перенесла в город Бургас, в черноморскую бухту где он строил шоссе для возвращения героев Шипки. Француженка Клотильда пела в бургасском офицерском кафешантане. «Это была среднего роста, молодая, начинавшая чуть-чуть полнеть женщина с ослепительно белым телом; обнаженные плечи, руки так и сверкали свежестью, кра­ сотой, белизной. Такое же красивое, молодое, правильное, круглое лицо ее с больши­ ми, ласковыми и мягкими, очень красивыми глазами... И еще очень оригинально — .что то, что при черных глазах у нее были волосы цвета поспевшей ржи: золотистые, гус­ тые, великолепные волосы...» При своем тончайшем понимании юных душ Гарин блистательно изобразил все нюансы, всю гамму переживаний первой любви своего героя. Любовь эта небезоглядна, мучительна. Писатель не окрашивает образ теперешним своим умудренным понима­ нием, а наоборот, отыскивает в себе только те струны, которые так и остались от юности, которые художник властен высвободить из тайников собственной души, очис­ тить для неизмененного их прежнего звучания. Он ж е сказал при виде каменной Ло- релеи:«Я опять был молод, я стоял с бесконечной жаждой лучшей жизни, с тоской в груди о ней». А в рассказе он написал; «Красива Клотильда, красива, как ночь, и так же, как ночь, обманчива, так же, как ночь, черна ее жизнь, ее дела... Нет у Клотильды души чистой, чарующей, и нет Клотильды — той божественной, которая во мне, в моей душе, как видение, как та прозрачная дымка тумана там в небе,— то Клотильда склонилась и смотрит печально на красоту неба и земли. То моя Клотильда смотрит,— не та, ко­ торая там, в кабаке, теперь ходит и продает себя тому, кто даст дороже». Клотильда тоже полюбила героя рассказа и мучается тем, что не может дать ему счастья. Но когда он готов соединиться с нею навсегда, она уезжает, оставив письмо: «Не ищи меня; мир большой, и я затеряюсь в нем, как песчинка. О, как страдаю я, отнимая от себя самой все лучшее, о чем могла я только мечтать в жизни, что и дала мне теперь жизнь так поздно». Пускай сюжет этот не нов в мировой литературе, хотя бы в «Даме с камелиями» А. Дюма-сына, известной больше как «Травиата» Дж . Верди, но рассказ «Клотильда» настолько проникновенен и натурален, что абсолютно ни с чем не ассоциируется. Стиль Гарина здесь достигает большого совершенства, он, в частности, характе­ ризуется тем, что деловитость в подробностях неизменно складывается в целом в пронзительно лирический образ. Вот, к примеру, еще один «портрет» из «Клотильды»; «Лошадь, маленькая, румынская, очень хорошенькая и только с одним недостатком: не всегда идет туда, куда всадник желает. Впоследствии, впрочем, я справился с этим недостатком, накидывая в такие моменты на голову ей свой башлык; потемки ошелом­ ляли ее, и тогда она беспрекословно повиновалась. Никита пошел и дальше, сшив моей Румынке специальный чепчик из черного коленкора с очень сложным механизмом, движением которого чепчик или опускался на глаза, или кокетливо возвышался над холкой Румынки». Стиль Н. Г. Гарина-Михайловского я бы осмелился охарактеризовать, совершенно ненаучно, как очаровательный реализм. Под Новый, 1899, год он вернулся домой после полугодового отсутствия и посе­ лился с Надеждой Валериевной и детьми в Гатчине. Е. Н. Боратынская, знакомая по Казани, навестила его в этот период: «Уклад семьи мне показался беспорядочным, де­ вятилетний Гаря — непокладистым шалуном, а в связанном, принужденно разговари­ вавшем гатчинском Михайловском я не узнавала казанского бодроьго, светло.го, уве­ ренного в себе работника, инженера и литератора». В покое и одиночестве океанского плавания Николаю Георгиевичу хорошо пора­ боталось: уж е в январском номере журнала «Начало» он опубликовал «Клотильду», а в журнале «Мир божий»— «Карандашом с натуры», которые впоследствии вышли отдельной кнщго!) под названием «По Корее, Маньчжурии и Ляодунскому полуострог, 1 э§Ь|:^|Чг(Ьесте 1 С очерками «Вокрур.светаа, . ,,.,;|,нка'ьп п ни- I. и. .|ц