Сибирские огни, 1988, № 2

более, что, по свидетельству самого Сильвина, именно он дал Гарнну-Михайловскому «Манифест Коммунистической партии» на немецком языке с просьбой побыстрее вернуть. Строительная контора получала авансом 20 тысяч рублей единовременно и пока не отчитывалась в них, новых авансов госконтроль не разрешал. Приходилось каждую неделю представлять отчет, иначе вся машина останавливалась. Чтобы чувствовать себя свободней и оперативней, Михайловский взял частный заем в 50 тысяч рублей, а проценты оплачивал из собственных средств. Сотоварищи-инженеры, да и земства, не одобряли непредусмотренный штат сту- дентов-контролеров. Но он отвечал на это: — Если нас с нашими тысячными окладами казна выдерживает, то и от этих крох не обеднеет. По его расчетам, 15 тысяч рублей, потраченных на студентов, составляли один процент от общей суммы строительства, а уж е сохранили не одну сотню тысяч. Ненавидя взяточничество и воровство, Михайловский не только ввел контроль студентов над десятниками, табельщиками и техниками, но и основал невиданный на Руси общественный орган --- товарищеский суд. Такие суды до того бывали только в подпольных революционных организациях, даж е офицерские суды чести не подходили для сравнения, потому что были строго кор­ поративными. А он организовал открытый, гласный, демократический товарищеский суд, первый в истории России! Дело началось с того, что один инженер, получив от поставщиков крупную взят­ ку, завез на линию негодный материал. — На вверенной мне дороге гнилых шпал не будет,— заявил заведующий строи­ тельством и поставил проворовавшегося перед выбором: идти под государственный суд или под товарищеский. Тот согласился на товарищеский, предполагая круг коллег-инженеров. Но Михай­ ловский определил, что суд будут избирать все работники строительства — от заведу­ ющего до будочной сторожихи. Самарскому губернатору доложили о таком невиданном демократизме, так же, как и о странном студенческом контроле. Но Николай Георгиевич успокоил губерна­ тора: во-первых, взяточник сам хочет оправдаться перед людьми, а во-вторых, когда молодежь занята делом, то ей меньше лезут в голову вредные идеи. Губернатор со­ гласился с этими неотразимыми доводами... Говоря словами Леонида Андреева, Га­ рин-Михайловский приделал губернатору лишнее колесико. Представители всех работающих выбрали судей, в том числе сельскую учитель­ ницу. Суд постановил: виновному вынести общественное порицание, предложить по­ кинуть службу и обязать возвратить подрядчику гнилые шпалы. В другой раз товарищеский суд уволил одного техника за рукоприкладство. Об этой судебной практике Михайловский писал: «Чтобы совсем не раздражать рутинеров дела, сообщу, что и я лично был привлечен однажды к ответственности пе­ ред общим собранием за увольнение десятника без достаточно внимательного разбора дела. В результате десятник был принят обратно на службу, а мне был объявлен со­ бранием выговор, что и хранится в протоколах собрания». Вскоре заведующий строительством подписал циркуляр, ставший сразу ж е зна­ менитым: «Один из служащих центрального управления вверенной мне дороги, явившись в типографию, которой сделаны заказы для дороги, упрекнул управляющего в том, что, получив заказ, контора типографии медлит до сих пор с «обычной» благодарностью, заявив при этом, что «это уже принято везде». Владелец типографии по этому поводу обратился ко мне, и служащий этот в настоящее время уж е уволен из управления. Это второй случай обнаруженного злоупотребления на этой линии... Чтобы дорога эта вышла действительно дешевой, необходимо прежде всего, чтобы и мысли не было о каких бы то ни было злоупотреблениях. Считая это самым суще­ ственным вопросом в деле удешевления постройки данной дороги, я, помимо выбора главных приглашенных лиц, помимо высоких сравнительно окладов, старался дать пример прежде всего сам, как надо относиться к денежным делам дороги. Отстранив от себя денежную часть, я поручил все эти дела комиссии из выбранных лиц, которая во всех своих действиях отчитывается пер^д учрежденным цною общим .собранием всех техников вверенной мне дороги... И всякий, кто дорожит своей репутацией, репу