Сибирские огни, 1988, № 2

Сергей АЛЕКСЕЕВ ХЛЕБОЗОРЫ Повесть в новеллах Светлой памяти моего отца Трофима Семеновича Алексеева — посвящается. 1. В Е Л И К А Н Ы Б ерезы вокруг Божьего озера еще только-только поднимались, еще чернели средь молодняка кругляши крепких пней, еловый ж е подрост и вовсе едва успел от земли отряхнуться, а вы­ рубленная начисто черемуха за несколько лет выметала новые побеги, разрослась густо, зацвела буйно и запахла до головокруж е­ ния. Отец мой к той поре немного оживал. Он надевал чистую рубаху, просил, чтоб достали из сундука галифе и гимнастерку, однако еще не вставал с кровати, а лишь примеривался встать. Он подтяги­ вался к окну, откинув занавеску, глядел на улицу, затем бережно садился, спускал желтые ноги и подолгу играл завязками кальсон, как играет с веревочкой слабый, болезненный котенок. Так он пережидал черемуховые холода, которые сваливались на оттаявшую землю, на свеж ую траву и согретую нашу речку Рож оху. И когда, наконец, ее берег охватывался белым цветом и отражался таким в тихой, стекленеющей от задумчивости реке, отец подзывал меня и вскидывал руки. Двенадцатилетним , я без труда натягивал на него гимнастерку, галифе, осторожно перевора­ чивал со спины на живот, а если надо — поднимал с кровати, подставляя плечо. Отец за все послевоенные годы иссох, истерся о казенные и домашние простыни, словно материно серебряное ко­ лечко. Уж е тогда мне казалось, что жизнь держится в нем, как в мелком блюдце: чуть качни и — расплещется до капли. А отец был еще молод, немного за тридцать... Ж дал тепла после черемуховых холодов не только мой отец, и не только он оживал. В первый же ведренный день на Рож оху шли другие инвалиды — такие же молодые мужики, сопровождаемые сыновьями-няньками, шли старики и ребятишки, старухи и редко — беременные женщины. Одним словом, все домочадцы по-весен­ нему пустующих Великан. Здоровая часть населения тем временем пахала и сеяла на колхозных полях либо работала на ферме и в свинарнике. От нашей избы до Рожохи было близко, но шли мы с отцом долго, хотя отец всегда торопился посидеть на цветущем берегу