Сибирские огни, 1988, № 1

низовал, к примеру, клуб не клуб, что-то вроде того, товарищество вете­ ранов футбола, жирок растрясать. Правда, Семен Семеныч устроил все так, что в заводском зале, по воскресеньям, собираются не просто вете­ раны, их пруд пруди, всех не приветишь, а те, как правило, кто облечен не только годами, животиком, но и высоким чином, нужной должностью, громким именем. Забавнейший народец приходит, отличнейшая идет игра. Как водит­ ся, усталость физическая располагает к философичности, к активной работе ума и сердца, доверительнейшие беседы случаются. Обстановка располагает, прямо домашняя в тренерской обстановка, даже аквариум в наличии, Семен Семеныч строг к мелочам. Чай из самовара, индий­ ский, зеленый, черный, с травками, сушки, печенье, сухарики, никаких разносолов, ни грамма спиртного, ни-ни, народное лакомство, сушки, целебный напиток чай, душевный разговор, семья, здоровье, последняя игра по телевизору. Но ведь большие люди потому и большие, что все их дети-жены, все хворобы-немочи, все победы-пораженья любимой коман­ ды напрямую вдруг оказываются связаны с работой, со службой, с де­ лами. Тем более здесь, среди тех, кто только что видел тебя всего, до донышка, всю твою подноготную, как на ладони, среди тех, кто ценит в тебе только бывшего футболиста, ценит по классу в игре, по отноше­ нию к игре, этакое забытое мальчишеское братство, окунуться в которое так целебно, так поучительно, так невозможно. Да если и проглядывал некий умысел в том, что неспроста ведь со­ бираются служебные звезды, если и чувствовалась подоплека, было это так невинно, так по-человечески понятно, так, можно сказать, даже тро гательно по сравнению с хищным оскалом иных благодетелей, что не чего и в голову брать. Правду сказать, было бы даже подозрительно если б никакого такого секрета тут не было, никакого второго плана видеть и молчать о котором уже удовольствие для знатоков сердец че ловеческих, пусть себе селекционирует. Семен Семеныч играл надежно Партнеры, конечно, понимали, кто чего в игре стоит, были и такие кто и вовсе искал у мяча ручку. А в обычае у Семен Семеныча похвала давно оценил чудодейственную ее силу: «Ай, молодец! Ай, красиво!» — дежурно вскрикивал он на мало-мальски стоящее движение, ломая се­ бя, заставляя не играть, а подыгрывать. Это видели, не дети же, человек для других старается. За чаем, как бы извиняясь, много говорилось о замотанности, о старых болячках. А Семен Семеныч упирал на то, что главное для такого, как у всех у них, возраста — здоровье, главное — движение, ведь не корову проигрывают. Да-да, она была тут как тут, бессменная, бессмертная корова, навоз, говядина и молоко. Кто-то ста­ вил на карту жизнь, кто-то имение, состояние, а кто-то корову. За не­ имением состояния жизни в имении. Действительно, не корову, как бы само собой подразумевалось, что корова у каждого есть. Семен Семенычу грубо льстили, мол, молоток, мол, затравной ты, Семеныч, мужик, он согласно кивал, комически скреб лысину, есть грех, умело уводил разговор в область, где все были равно слепы, свободный треп о футболе, такая безбрежная тема допускала правоту каждого. Хотя и тут какие только глупости не говорили умные вроде люди. Но это уже мог показать только домашний анализ, на месте все звучало убеди­ тельным развитием темы, подсовывал потихоньку которую опять же Семен Семеныч, с удовольствием наблюдая, как рвут ее на части, насы­ щаясь, полнясь апломбом. Такое вот саморазоблачение и было его от­ ветом на грубую лесть с издевкой на донышке, за которой мнилось ему классическое: было у матери два сына, и то один футболист. Когда же тыкался Семен Семеныч в кабинеты своих товарищей за ­ душевных, когда звонил им по служебным телефонам, когда посылал деловые письма, то обращался исключительно на «вы», исключительно по имени-отчеству, по нуждам исключительно производственным — как отказать. И даже когда вопрос уже был решен, в ответ на «ты», на ду­ шевную интонацию, Семен Семеныч упрямо соблюдал протокол, оста­ вался непреклонно корректен, рабочего времени нерабочими разговора- 96