Сибирские огни, 1988, № 1

навыка непринужденного вранья, скользящей полуправды, манеры со­ рить словами, уродуя смысл. Мгновенно и остро схватывая суть чужой речи, невольно, как бы помимо этой сути, он соотносил ее с шелухой словарной оболочки, что всегда было нелепо, несоразмерно, но самое главное, требовало в ответ производить такую же шелуху, что было противно, скучно, смешно, проще отмолчаться. Когда же и приходилось отвечать, делал он это с неизменной, едва различимой улыбкой, стыдясь того, что он делает, взрослых эта улыбка бесила. Кирилл был изначаль­ но честен, как и любой нормальный подросток, не имеющий серьезного повода для вранья. Отец мог проиграть и остаться довольным, он свое сделал, забил, а пропустил не он, пропустили другие, он выиграл, а вы проиграли. Ки­ рилл же, наоборот, бывало, переживал и победу, если счет не соответ­ ствовал качеству игры, казалось, подвох, воровство. В этот раз первый тайм закончился так: два один в пользу основного состава. Семен Семеныч вытирал полотенцем пот, выговаривал сыну: «На прямых ногах прохлаждаешься!» Это было несправедливо, хоте­ лось уязвить сына, растормошить, заставить выкладываться на полную. Тем более, что сам-то Семен Семеныч забил, как водится, выцарапал, из рук вратаря, пропихнул, в падении, гол не гол, так, недоразумение. Но это опять же как посмотреть, конечно, игра не бог весть что, не Ку­ бок европейских чемпионов, но ведь игра, и проигрывать ой как не хо­ чется, поэтому не надо, не надо кривиться, гол он и есть гол. Пожалуй­ ста, забивайте красиво, кто не дает, кишка тонка, так-то вот, и не надо кривиться, мастера нашлись. Кирилл перешнуровал кед, отвернулся к своим ребятам, принялся внушать что-то, палочкой по земле чертить. Уважения к отцу не выка­ зал. «Стратег, твою бабушку»,— пыхтел про себя Семен Семеныч. По рукам гуляли чайники со столовским компотом, завпроизводством при­ вычки начальства знал. Семен Семеныч попил в охотку, зная, что делать этого ему нельзя, попил, проклиная и себя, и жучину завпроизводством, снова окликнул Кирилла, протянул чайник, сын из вежливости прило­ жился к носику, передал ребятам. «Вот скажи,— снова начал Семен Се­ меныч,— когда забили, ты слышал, что набегает человек, или наобум пропускал?» Кирилл пожал плечами, не помню. «Все помнит,— сердито думал Семен Семеныч,— врать не хочет, чистеньким хочет остаться. Шалишь, брат, не выйдет». Было так: куча мала, вратарь лежит, мяч мечется, то штанга, то с ли­ нии отобьют, драка, свалка, толчея, Кирилл рядышком стоит, словно на свиданье пришел и стоит под часами, ждет, надо же такому случить­ ся, сказочное везенье, мяч на него и выкатывается, подарком, замах, игрок летит, в кособоком отчаянном прыжке, безнадежно, летит в воро­ та, подставляя себя под удар, Кирилл не бьет, пропускает мяч между ног, сзади набегает игрок, вколачивает на скорости в пустые уже ворота, как гвоздь. Вот Семен Семеныча и заботит сейчас, слышал ли Кирилл, что набе­ гают сзади, или блефовал, отдавал, по сути, стопроцентный гол, только ради того, чтоб парень провалился, лег в ворота, до кучи, что и впрямь красиво, но не до такой же степени, чтоб отдавать верный мяч. «Не пом­ ню»,— пожал плечами Кирилл. Ощущение было столь мимолетно, крат­ ко, что утверждать сейчас что-либо с уверенностью невозможно. Пожа­ луй, так: он пропускал мяч, не будучи уверен, что, пробив, попадет куда надо, а не в парня, прыгнувшего под удар, пропускал, будучи уверен, что парень ляжет задарма, уже потеха, победа, превосходство, обыгрыш, пусть и не воплощенный в голе. Но главное, Кирилл верил, кто-нибудь да должен набежать, этого требовала логика игры, кто-нибудь из глу­ бины поля должен был набежать в надежде на случайный отскок, мало­ вероятная, ко все же надежда, кто и когда мог давать в этой игре га­ рантии. Причем этот кто-то должен был молотить издалека, на предель­ ной скорости, игроки атаки лежали вперемешку с чужой защитой, и кто-то должен был проявить бескорыстие, промолотить сорок метров, по 93