Сибирские огни, 1988, № 1

лометрах от села, в Сосновом поселке, там же были гараж, пилорама и туда два раза в день, утром и вечером, ходила дежурная машина, кры­ тая брезентом. До самого верху заляпанная засохшей грязью, она раз­ вернулась в центре и остановилась у клуба. Мужики, не гася папирос, полезл^и в кузов. Галина их пропустила, ухватилась за холодный, же­ лезный поручень, поднялась и забилась в самый дальний угол, на край скамейки. Ей никого не хотелось видеть, и она закрыла глаза, если бы можно было, заткнула бы и уши, лишь бы никого не слышать. С самого раннего утра преследовало Галину настойчивое желание — уйти куда- нибудь, исчезнуть. Это повторялось всякий раз после пьянки, когда она, до свету просыпаясь в своем пустом доме, начинала дрожать от страха, потому что, как ни силилась, не могла вспомнить — что было и происхо­ дило вчера. Страх сидел в ней прочно, основательно, чтобы изжить его, требовалось несколько мучительных дней или срочная опохмелка, когда с облегчением можно снова впасть в забытье. Сегодняшнее утро было по-особенному тоскливым: к беспамятной темноте вчерашнего доба­ вился еще пугающий, непонятный сон, который Галина хорошо запом­ нила. Ей снилась знакомая тропинка, виляющая меж старых, коряжи­ стых ветел и уводящая в глубь забоки. С большой корзиной на согнутой руке она шла по этой тропинке, и уже видела впереди низкорослый, ко­ лючий ежевичник, усеянный крупными темно-фиолетовыми ягодами. Оставалось до него совсем немного, и Галина, торопясь, все убыстря­ ла и убыстряла шаги. Но вдруг заметила, что кусты ежевичника ото­ двигаются дальше и дальше. И чем торопливей она спешила к ним, тем они стремительней от нее уходили. Галина побежала и наткнулась на ветки какого-то куста. Ветки были влажными и холодными, на них ви­ сели крупные, с сизым отливом, ягоды. Галина пригляделась и поняла, что наткнулась на волчью ягоду, хотела уже повернуться и уйти, но вет­ ки неожиданно, как человеческие руки, согнулись, сжали ее и стали притискивать к твердому стволу. Сопротивляясь, Галина пыталась от­ толкнуть их, вырваться, но ветки упруго сжимались, притискивали к стволу цепче и злее, глубже вдавливались в тело, а крупные, сизые яго­ ды с мыльным привкусом, с тяжелым запахом настырно лезли в рот. Она не могла их проглотить, увертывалась, н о . ягоды лезли и лез­ ли, забивали рот, душили. Галина хотела закричать, позвать на по­ мощь, но голос пропал. Огромная ягода, разрастаясь, наливаясь черно­ той, приблизилась вдруг к самому лицу и лопнула. Обдало такой вонью и смрадом, что Галина задохнулась и с этим удушьем проснулась, оно было уже не во сне... оно мучило наяву. Галина ошалело вскочила на кровати, и ее долго, тяжко выворачивало наизнанку. Кое-как она доб­ ралась до кухни, через край ведра глотнула холодной воды, лязгая о железо зубами, и пришла в себя. Сидела на голом полу, хватала рас­ крытым ртом воздух и никак не могла надышаться. А когда отды­ шалась, когда пришла в себя, ее охватил привычный уже страх, но в этот раз он дополнялся новым, неизвестным чувством — казалось Гали­ не, будто ее впихнули в тесный и темный угол и будто из этого угла ей нет никакого выхода. Но все-таки она решила из него вырваться, реши­ ла бежать. Едва дождалась восьми часов утра и сейчас, трясясь на ж е­ сткой и холодной скамейке дежурки, она хотела лишь одного — как мо­ жно быстрей выполнить задуманное... Шофер подогнал дежурку к самому крыльцу леспромхозовской кон­ торы. Мужики, осторожно придерживая мазутные сумки с нехитрым обедом, по одному выпрыгивали из кузова на деревянный тротуар. Га­ лина спустилась последней, подождала, когда все разойдутся, и подня­ лась на высокое крыльцо. Несмело открыла тяжелую дверь, обитую тон­ ким листовым железом. В конторе было тепло, чисто и не накурено. В широкое окно проникал свет занимающегося утра, и прихожая перед директорским кабинетом, с большим разлапистым фикусом в углу, становилась от этого света совсем уютной, даже домашней. Напротив окна, высоко на стене, висела Доска почета. Вместо портрета светился на ней в нижнем ряду пустой квадрат с остатками клея и фотобумаги.