Сибирские огни, 1988, № 1

— Ерунда! — решили'девицы.—: Растянула маленько. Или ушибла. До свадьбы заживет. — Верно. Д аж е и опухоли нет. Могла бы сама дойти, притворяшка. — А ей на ручки захотелось, лялечке маленькой! Телятников, пока они вокруг нее хлопотали, рассмотрел девчушку: худенькая, тоненькая, словно бы прозрачная. Дюймовочка этакая. Дюй­ мовочку она еще нарядом своим напоминала. Платьице на девчушке, когда она сняла шубу, оказалось белым, воздушным, вроде подвенечно­ го. Правда что — лялечка маленькая, куколка. Но глаза из-под короткой челки смотрели скорбно, посторонними были на ее детском лице. И в уголках губ — скорбные морщинки. Неожиданное, странное лицо. Решили пить чай. Тем более что все необходимое для него имелось на столе, даже не до конца разрушенный торт. Беду пронесло, девицы опять развеселились, задурили. — Володя, Володя, скажи тост! — кричала Зинаида. — Под чай-то? Офонарела! — смеялась Манефа. — Ну, а почему бы? — Телятников задумался на мгновение — и сриф­ мовал:— Всем святошам отвечаем: Новый год встречаем чаем! — Гениально! — подпрыгнула на стуле Зинаида.— А теперь я!.. Нет, пусть сначала Дульсинея. Дульсинея, давай! За своего спасителя! — Спаситель! — фыркнула Манефа.— Чуть не изувечил. — Ну, за носителя! Вообще, сидит... как не знаю кто! Ей кавалер^, можно сказать, с неба свалился, другая бы, точно, сдохла, а эта... Давай говори! Дульсинея подняла свою чашку двумя руками, словно боясь не удер­ жать одной, повернулась к Телятникову — и вдруг заплакала. Заревела, беззвучно содрогаясь, выплескивая чай на подол. Зинаида и Манефа понимающе переглянулись: началось! «Чего это она?» — одними губами спросил Телятников. Зинаида ответила громко: — Да ну! Блаженная! Никто замуж не берет. — А кто берет, за того она не хочет,— добавила Манефа. — Да кто берет? — Зинаида дернула плечом.— Этот, что ли? Будто не знаешь. Телятников не понял — о ком они. Удивленно уставился на Дуль- синею. — Ты что, правда, замуж хочешь? — он осторожно отнял у нее чашку. Девушка, шмыгнув носом, кивнула. — Так выходи за меня! — великодушно предложил Телятников. — Пойдешь? — Пойду,— сказала Дульсинея. Зинаида захлопала в ладоши: — Ой, правда, Володя, женись на ней! Женись! Манефа сказала: «Пф!» — и сочувствующе глянула на Телятникова: вот идиотки! Но Зинаиду уже взорвала эта идея. Она сбегала куда-то, вернулась с открытой бутылкой шампанского, приплясывая («Ах, эта свадьба, свадь­ ба, свадьба!»), обежала стол, налила всем: — Горь-ко! И покатилась «свадьба». Телятников добродушно улыбался. Ему было легко, забавно. С «неве­ стой» он целовался так, будто ему в фантики это выпало. «Невеста», од- нако,'^^была серьезна. Телятников, даже когда поворачивался от нее к столу, к общему веселью, знал, щекой чувствовал: Дульсинея смотрит на него, глаз не отводит. «Ой-ой!» — думал Телятников. Но не дальше. Где-то, в красном уголке, наверное, звучала музыка. Там все еще тан­ цевали. Разгоряченная шампанским Зинаида то и дело убегала туда — попля­ сать. Один раз исчезла надолго. — Вот бешеная-то! — сказала Манефа и вышла.