Сибирские огни, 1988, № 1

ворял ее строгую красоту, и она, в особо чувствительные моменты, полу- оборачиваясь, коротко взглядывала на него и прислонялась плечом — словно спрашивая: «Хорошо нам, а?» Или когда промелькнуло у нее — и раз, и два — словечко «мой», пусть и в таком несерьезном контексте, как «недотепа ты мой» и «мой ты инвалидик» (был случай — Телятников сло­ мал палец и недели две носил гипс). Мог, да не мог. Не мог, прежде всего, поверить в такую возможность. Д а, в театре, в полумраке, когда она прижималась к нему плечом, Те- лятникова, что скрывать, окатывала волна нежности к этому доверчиво дышащему рядом существу. Но вспыхивал свет, Майя поднималась из кресла юной графиней, прямо — «кто там, в малиновом берете, с послом испанским говорит?»... А кто тогда рядом-то сидел?.. Не-ет, здесь Онеги­ на подавай. А Телятников что? Паж, братик — и на том спасибо. Он ни черта толком не понял даже после того странного случая в об­ щежитии, нарушившего равновесие их отношений. Как раз он носил гипс, был на больничном, скучал в комнате один. Майя пришла навестить его, примчалась в обеденный перерыв: как ты тут, инвалидик? В сумке у нее оказалось полно разных домашних хар­ чей, даж е термос с горячим кофе она прихватила. Телятников — хотя не голоден был, но как не оценить такое движение — уплетал ее разносолы, мычал, закатывал глаза: «Ну, Майка! Ну, даешь! Ну, умница!» Майя сидела рядышком, подперев рукой подбородок, смотрела на него, улыба­ л а сь— непривычно мягкая, домашняя. — Жутко представить! — весело сказал Телятников.— Вот влюбишь­ ся когда-нибудь — ведь забросишь меня, сироту. — Ты бы меня не бросил, Володенька,— вздохнула Майя, чуть каса­ ясь, провела рукой по его волосам, по лицу и вдруг судорожно, крепко прижала ладонь к щеке. Телятников калечной рукой притянул ее за плечи, намереваясь бла­ годарно чмокнуть в лобик, но вместо этого,— прямо как в романах пи­ шут,— уста их слились в горячем поцелуе. Слишком долгим получился этот внезапный поцелуй, пьянеющий Те­ лятников все сильнее прижимал к себе задохнувшуюся Майю, она, нако­ нец, с болезненным стоном, оторвалась от него, вскочила, отошла в угол. Постояла там, закрыв лицо руками, потом тряхнула головой и, не обо­ рачиваясь, глухо проговорила: — Прости, Володя. Я, наверное, дура несовременная, но... в о т э т о — только после свадьбы. «Какой свадьбы? Чьей?» — метнулось в голове Телятникова. Он продолжал ошалело сидеть. Майя одевалась. Телятников кинулся помочь ей. Она поняла его порыв по-своему, мягко придержала: «Все-все, Володенька! Не надо больше. Пока.» И снова — ладонью по щеке, нежно, умоляюще. Как будто в кино. Будто не с ним. И Майя — не Майя, а какая-нибудь там Маша Дубровская, которую собрались выдать за немилого князя Верейского, и она прибегала последний раз — проститься со своим не­ счастным любимым... или — несчастным влюбленным. Полным идиотом надо было быть, чтобы не догадаться: Майя не во­ обще свадьбу имеет в виду, не чью-то, не с кем-то другим. И все же Те­ лятников не сообразил. Вернее, он по-другому перевел ее: Майя не из таких, чтобы позволить себе п о д о б н о е до свадьбы. В принципе. Ко в это он и раньше верил. И зачем было подчеркивать? А сегодня она сообщила ему об именинах, совмещенных с Новым го­ дом. День был суматошный, предпраздничный, Майя перехватила его в коридоре на бегу. «Приезжай пораньше,— сказала.— Часам к десяти. И, пожалуйста, будь в форме, Вовка. Тебе предстоит очаровать моих чо­ порных родителей.» И, словно извиняясь за свою деловитость, быстро прикоснулась к нему, поправила сбившийся галстук. Как будто ему вот сию минуту уже предстояло расшаркиваться перед, папой-мзмрй........