Сибирские огни, 1988, № 1

хом, Григорьев инстинктивно дернул головой и с наслаждением, осво­ бождая себя от запертой внутри злости, несколько раз, со страшной си­ лой, впечатал свои-кулаки в мужика. Тот судорожно икнул и послушно свалился на землю, лежал и разевал рот. Остальные браконьеры, когда Григорьев поднял ружье, сделали все, о чем он просил их раньше. Хотя теперь он не сказал ни слова. Так раздумывал участковый, сворачивая с центральной улицы и приступая к выполнению задуманного им плана. Для начала, решил он, нужно коллективное письмо от жителей, чем больше подписей, тем лучше. Как говорят теперь — сигнал. А дальше уже дело техники. За помощью Григорьев решил обратиться к Ерофееву. Мужик видный, от­ ветственный, тут уж никуда не попрешь. В любое дело, которое ему по­ ручали, Иван Иванович вносил степенность и уважительность к самому себе. Дом его, стоящий в переулке, виден был издалека. Крыша под ж еле­ зом, ограда и палисадник обнесены ровным штакетником, который вы­ крашен зеленой краской, а застекленная веранда — синей. У такого хозяина без пользы ничего не пропадет; даж е обрезки от тарной- дощеч­ ки — их в леспромхозе обычно на дрова выписывают. Привезут и сразу в печку, радуются, что пилить-колоть не надо. А Иван Иваныч дощечки рассортирует, разложит — одни на топку, другие, которые почти целые, приберет за сенки в штабелек, пусть лежат, деньги за место платить не надо. Зимой приедут из-за Оби алтайские мужики, где сроду с лесом туго, только увидят и сразу загораются, особенно если кто строится. Просят, чтобы продал, и с ценой долго не рядятся. Потом еще и благо­ дарят. Нынче Иван Иваныч тоже выписал машину отходов. Наталья Сер­ геевна их сортировала и целые дощечки уносила за сенки. Григорьев поздоровался, спросил, где хозяин, — Дома, дома, проходите. С интересом оглядываясь вокруг, прошел. Сначала по деревянному настилу из толстых плах, выглаженных рубанком, потом через простор­ ную, застеленную чистыми половиками веранду, через просторные и то­ же с половиками сенки и, наконец, открыл дверь, обитую дерматином. В ерофеевском доме Григорьев был в первый раз и удивлялся. Все здесь, начиная с крючка на калитке, было сделано прочно и надолго. Рассказывали, что дети Ивана Иваныча, уехавшие давным-давно в город, живут там тоже по-отцовски — прочно и основательно. Изредка они наведывались в гости на своих машинах, выстраивали их в ограде, три штуки, одна к одной, и почти всякий оконешниковский житель, проходя мимо, невольно думал; «Да, эти вертеться умеют». Иван Иваныч лежал на диване и читал газету. Увидев на пороге участкового, он быстро отложил ее в сторону, снял очки и сел, нашари­ вая на полу комнатные тапочки. — Здравствуйте, здравствуйте, проходите, гостем будете, чай пить, сейчас только хозяйку позову. — Нет, нет— работа. Я по делу к вам. Иван Иваныч сразу подобрался, посерьезнел, убрав с лица радуш­ ную улыбку, и поднялся с дивана, всем своим видом выражая готов­ ность внимательно слушать. Григорьев коротко рассказал о том, что он задумал, достал из кар­ мана тетрадку и протянул ее Ерофееву. — Я вот здесь все указал, надо, чтобы под документом стояли подписи. Ерофеев поправил очки на носу, быстро пробежал глазами написан­ ное в тетрадке, но долго еще делал вид, что читает. Он раздумывал, со­ поставлял свой вчерашний визит к Карпову и сегодняшний приход Григорьева. О том, что между председателем сельсовета и участковым пробежала черная кошка, он знал и теперь прикидывал — как лучше ему ВС; всей этой истории выглядеть. Решил, что будет не лишним еще