Сибирские огни, 1988, № 1

жала вниз, поднимая рукой полушалок, чтобы лучше видеть, побежала так, будто не к могиле, а к живому Алексею несли ее ноги, к Алексею, который защитит, обогреет, отведет все беды, даже самые страшные. Маленькие воротца чуть слышно скрипнули и сами закрылись за ней тихонько звякнув защелкой, словно знали, что никого сюда больше ну скать не надо. Дерн, которым Галина еще по весне обложила могилу растрескался, высох, трава на нем давно завяла, а в щелях между усох шими кирпичиками пробилась горькая полынь. Царапая о нее лицо. Га лина упала плашмя и замерла, раскинув руки. Она не кричала, не голо сила, а лежала и тихонько постанывала. Потом замолкла, вслушиваясь но лишь один ветер посвистывал в голых ветках березы, да растрепан ный воробей, что примостился под крестом соседней могилы, изредка по давал тоненький голосок. Галина старательно продолжала вслушивать ся, сама не зная зачем, но из-под кирпичиков дерна не доносилось ни звука. Тишина там была, какой и положено быть на кладбище. Уже не в первый раз вслушивалась Галина в эту тишину, ожидая, что вот-вот донесется до нее хоть слабый звук, тот, который однажды так ее напугал. После похорон Алексея прошло три дня. Каждый вечер, забываясь, Галина выглядывала в окно, смотрела на улицу и ждала мужа с работы. На третий день к свекровке, которая приезжала на похороны, пришли старухи. Посидели, повздыхали, поговорили о покойном, потом начали рассказывать друг другу, что всегда рассказывают в таких слу­ чаях, не очень-то веря своим рассказам, но и не очень-то сомневаясь в них. У одних покойника вынесли вперед головой из избы, и он снился всем домашним, жалуясь, что его не могли даже похоронить как надо; у вто­ рых другая история случилась — не закрыли покойнику глаза, а он еще двоих подглядел из семьи. — У вас-то все хорошо, все по-людски, — успокаивали старухи свек­ ровку и дальше перечисляли страшные случаи. Галина слушала краем уха и даже не обратила внимания на эту историю — мало ли чего старухи наговорят. А история такая. В одной деревне помер молодой мужик. И стало сниться жене, будто просит мо­ гилу раскопать, выручить его. Жена всполошилась, подняла всех на но­ ги. И на своем настояла. Приехала милиция, могилу раскопали, открыли гроб, а там — батюшки мои! — покрывало в ногах, рубаха порвана, пальцы в крови, а от крышки гроба прямо щепки отколупаны, видать, хотел, бедняга, вырваться. Бабки ушли. Галина легла спать и во сне увидела живого Алексея. Утром вчерашняя история уже не казалась выдуманной, наоборот, она стала самой настоящей правдой. Тайком от свекровки Галина ушла на кладбище и там, припав к свежему, земляному холмику, к сырому, желтому песку, уже накрытому снегом, напряглась, вслушиваясь изо всех сил, до звона в ушах. И вдруг оттуда, из-под земли, донеслись до нее глухие звуки, они упорно проби­ вались из глубины, и когда им совсем немного оставалось, чтобы выр­ ваться наружу, они таяли, как тает легкий вздох, а дыхание после него уже неразличимо. Дикий страх затряс Галину, она не помнила, как бежала с кладби­ ща, не помнила, как оказалась в сельсовете, как требовала от Карпова, чтобы он разрешил разрыть могилу. Она не слышала ни себя, ни дру­ гих — в ушах все еще стоял тот звук, пробивающийся из-под земли. — Галя, успокойся, успокойся,— чья-то легкая рука прикоснулась к ее плечу. Галина вскинула голову и увидела врачиху Борисенкову и много людей, набившихся в кабинет к Карпову.— Успокойся, он не может быть живым, его же анатомировали, понимаешь? Галина уперлась взглядом в ее большое, морщинистое лицо и поняла, что врачиха говорит правду и никакой надежды быть не может. Воробей, сидевший под крестом, несколько раз несмело чирикнул, и его неожиданный голос словно разбудил Галину. Она медленно подня­ ло