Сибирские огни, 1988, № 1

Кузьма кричал на нее и размахивал руками. Его обычная веселость пройма и он становился еще неказистей в своих стоптанных кирзовых сапогах с вывернутыми наружу голенищами, в кепке с огромным ко­ зырьком, в широкой, не по плечу, вельветке. Глядя на него, Фаина ду ­ мала- как же она раньше не видела? На короткий миг кольнула ж а ­ лость к Кузьме, но жалость была, как к чужому, не та, которая не дает покоя. ^ Кузьма начал материться. Прошла и жалость. Фаина смотрела на него и улыбалась. Заметив эту улыбку, Кузьма осекся, понял, что Фаину не отгово­ ришь, плюнул и тихо прошептал: ^ гт — Истаскают тебя, как тряпку, и выбросят. И черт с тобой! Я еще припомню, посмотрю на тебя, на выброшенную! Нахлобучив на глаза кепку и не оглядываясь, заторопился прочь. Фаина тоже пошла, только в другую сторону. Приезжие обещание свое сдержали и устроили Фаину в ресторан, пока на кухню, а потом, когда обвыкнется, глядишь, и перейдет в офи­ циантки. Ресторан ошеломил ее. Звоном, гамом, многолюдьем, музы­ кой. Но привыкла и освоилась быстро, через полгода она уже ловко бегала между столиками с подносом, не забывая при этом улыбнуться и качнуть бедрами — наука, оказывается, тоже не шибко хитрая. Пер­ вым ее городским женихом стал директор магазина «Одежда». Яркие витрины этого магазина видны были из окон ресторана. Директор, еще не старый пятидесятилетний мужик, одевал ее как куколку, на своей машине возил в ателье и сам заказывал платья. Иногда Фаине казалось, что это сон, что вот придет завтрашнее утро, и она проснется в матери­ ной избе, где по стенам шустро носятся тараканы. Но рядом были вещи, была веселая жизнь, все настоящее, не приснившееся, и Фаина жила. И веселилась, веселилась. Веселилась даже тогда, когда директор магази­ на ее бросил. Но она уже не была той ошеломленной, деревенской ду ­ рочкой с вытаращенными от удивления глазами, она была уже опытной женщиной, хорошо понимавшей, что жизнь надо брать за глотку. И она брала — обеспеченных, уверенных мужиков, приходящих в ресторан, на ее долю хватало. Но попутала нелегкая, захотелось денег больше, чем давали ей. Фаина стала помощницей директора ресторана и завпро- изводством. Однако теплую компанию накрыли. Фаина к тому времени затяжелела и, как предчувствуя, все оттягивала неприятное больничное дело, а когда началось следствие, смекнула — это единственное, что мо­ жет ее спасти. И не ошиблась. Суд к будущей матери отнесся по- божески. Жизненная дорога, сделав крутой поворот и чуть не опрокинув на нем, привела Фаину в низенький, деревянный барак. Он стоял неподале­ ку от глубокого оврага, заваленного мусором, кое-как, на живульку, сколоченный из толи и досок еще в войну — один из тех бараков, какие густо лепились друг к другу на городской окраине. На руках грудная Поля, денег почти нет, и хозяйка, нудливая непри­ чесанная старуха в шлепающих домашних тапках, каждое утро напоми­ нала, что только из жалости сдает ей, непрописанной, комнату. Плату брала за два месяца вперед. Самодуровка — так называли бараки вдоль оврага — отличалась узенькими переулками, где и двоим не разойтись, скрипучими мостками и непроглядной темнотой по ночам. Соседи частенько дрались и плака­ ли. Новая жизнь пугала Фаину, она боялась ее, как боялась ходить в уборную, которая стояла на высоких тонких столбах, врытых в склон оврага, поскрипывала и пошатывалась, грозя свалиться в любую мину­ ту. Фаина кинулась по старым знакомым, но все ей дружно советовали перелсдать, пока, мол, не время. Переждать Фаина решила в Оконеш­ никове, распродала после;^нее, что оставалось, ц поехада домоц.