Сибирские огни, 1988, № 1

За ночь землю не подморозило, улицы были по-прежнему грязны и серы, и по ним, тоскливо посвистывая, носился сквозной ветер. Тем­ ное, низкое небо, сплошь затянутое тучами, тяжелело и опускалось вниз. Безрадостная, глухая осенняя пора давила на Карпова, на душе у кото­ рого и так было невесело. Он шел знакомой дорогой в сельсовет, на свою службу, шел невыспавшимся и злым, в полном разладе с самим собой. Вчерашний разговор с Галиной окончательно его убедил — чего- то, самого главного, самого важного в своей работе, он до сих пор не понимает, не дошел до этого понимания. И снова, как наваждение, виделись ему две шестеренки, никак не цепляющиеся друг за друга. Встретились они — Карпов, Кузьма Дугин и Фаина — неожиданно для самих себя, сразу все втроем, возле клуба, куда вот-вот должна бы­ ла подойти дежурка. Вразнобой поздоровались и, чувствуя себя не­ ловко, тут же постарались быстренько разойтись в разные стороны. Уже поднявшись на крыльцо сельсовета, Карпов оглянулся и увидел; Фаина и Кузьма стояли друг к другу спинами, каждый сам по себе и каждый со своими думками. Он задержался на крыльце и долго смотрел на них, неосознанно пытаясь вспомнить... что же он хотел вспомнить? Только в кабинете, за своим столом, Карпов понял, Подошел к окну, но ни Фаины, ни Кузьмы на прежнем месте уже не было, они уехали на дежурке. Карпов медленно вернулся к столу и почувствовал что в горле у него застревает громкий крик. Ведь все, все могло быть иначе, все было для того, чтобы быть иначе! Почему же в жизни выпля­ салось наоборот? Река была в разливе, ветлы стояли по колено в воде, опушенные узкими, нетронуто свежими листьями, они выпрямлялись и тянулись вверх, нацеливая свои верхушки прямо в середину медленно плывущего неба. Между затопленными ветлами неслышно скользила лодка, когда весла поднимались, капли скатывались с лопастей и тюкались в воду, не успев добежать до уключин. На передней беседке сидел в лодке Кузьма и сильно, неторопливо греб, далеко вперед и без плеска забра­ сывая весла. Голову дурманил запах воды, смешанный с ароматом пер­ вых тополиных листьев. Фаина опускала руку за борт, смотрела, как все шире расходится маленький треугольник волн, и негромко смеялась. И этот смех, негромкий, мягкий, теплый, девичий смех, не имеющий ничего общего с той похмельной, потускневшей бабой, которую он только что видел, отзывался в памяти Карпова болью и досадой, злым недоумени­ ем. Ведь было, было все это! Куда делось, куда потерялось? Он стиски­ вал кулаки и сидел за своим столом, как на медленном огне. А дежурка в это время, хлюпая колесами в глубоких колеях, доби­ ралась к поселку, и в ее кузове, накрытом брезентом, тряслись на раз­ ных скамейках Кузьма и Фаина, и оба, стараясь не глядеть друг на друга, думали об одном и том же. Они думали о прошлом. Это не было совпадением или случайностью, их на воспоминания натолкнула сегод­ ня Поля, с утра отправившаяся к Дугиным с просьбой: надо было за ­ клеить протекающий резиновый сапог. Кузьма сапог заклеил мигом, и Поля вернулась домой довольной и даже показала матери аккуратную, едва заметную заплатку. Так что же было там, в прошлом? Был старый клуб в бывшей церкви. Когда наступало тепло, в нем сильно пахло мышами и пылью. Поэтому танцы молодежь устраивала не в клубе, а на обском берегу, у ветел. Там, на танцах, к веселой и улыбчивой Фаине, смело и нисколько не смущаясь, подошел Кузьма, взял за руку и больше не отпускал. Другие парочки старались держать­ ся подальше, в темноте, а Кузьма с Фаиной всегда стояли у самого ко­ стра, и никто даже не пытался над ними пошутить, как это водится. А еще, кроме танцев, была такая забава. Из двух-трех бревешек связывали маленький плотик, наваливали на него сушняка, поджигали и отправляли вниз по течению. Покачиваясь, горящие плотики уплыва- 2в