Сибирские огни, 1988, № 1

лась вечерняя жизнь, у всех она была разная и нисколько не походила на соседскую. Была своя жизнь и в доме Фаины Лазаревой. Поля навела в комнатах порядок: вымыла пол, расставила по местам табуретки, постелила на стол новую цветную клеенку, которую привез­ ла из города. На плите кипел суп, пахло жареным луком. Спокойствие й уют, необычные для этого дома, располагали к тихим задушевным раз­ говорам, какие ведутся в иных семьях после длинного рабочего дня. Но Вася и Поля, смущаясь друг друга, лишь несколько раз перебросились ничего не значащими словами и замолчали, потому что не находили ни­ чего такого, о чем бы им можно было поговорить. Открыв дверцу печки, Вася сидел на корточках и смотрел на пламя. Старался забыться и ни о чем не думать. Еще в зоне научился он про­ валиваться в состояние полусна-полубодрствования, в таком состоянии время летит незаметно и быстро. В первые дни при виде высокого забо ­ ра и вышек по периметру он приходил в ужас. Все время до этого он ждал от жизни и искал в ней лишь одного —- праздника, а его взяли и окунули в самые что ни на есть неудобные и шершавые будни. Когда его в первую же неделю избили и отобрали новые валенки, Вася хотел повеситься. Подумывал об этом всерьез, но в какой-то момент, без ра­ дости и без удивления, равнодушно заметил, что его уже не волнует происходящее вокруг, словно он смотрел на происходящее заспанными, мутными глазами. Кто-то добивался расконвоирования, кто-то пытался попасть на работу в лес, где было повольготней, кто-то ждал посылки и письма из дома, кто-то искал горсть чая на заварку чифира — Вася ни­ чего не хотел, ему было все равно, как будто душу застопорило и зако­ лодило. Брел, куда велели, делал, что приказывали, ел, что давали, и никаких мыслей не возникало, никаких желаний он не испытывал. Иног­ да даже казалось, что это происходит не с ним, а с другим человеком, он же, по нелепой случайности, должен это знать. Жилось ему легче, чем другим. Сейчас в Васе иногда еще прорывалось ожидание праздника, но оно все больше и больше сходило на конус, острие которого упиралось в вы­ пивку, да и не ожидание уже праздника это было, а простая потреб­ ность, такая же, как есть и спать. Сидя на корточках перед открытой печкой, глядя на огонь и дожи­ даясь Фаины, а ждать ему было тяжело, он привычно впал в полусон; в его слегка выпученных глазах прыгали маленькие отблески пламени, Вася помаргивал, стирал их ненадолго и снова смотрел. Поля изредка подходила к плите, помешивала суп в кастрюле и воз­ вращалась на свое любимое, уютное место — на большой бабушкин сун­ дук, вплотную приставленный к теплому боку печки. Подогнув под се­ бя ноги, она читала книгу, изредка поднимала голову и прислушивалась — не идет ли мать. В городе, в больнице, Поля редко вспоминала о доме, а сейчас с удивлением отметила, что за месяц она успела наскучать и по дому, и по своему любимому месту, где так много было проведено времени и с которым было связано так много воспоминаний. Маленькой она раскла­ дывала и пеленала на сундуке кукол, шепотом разговаривала с ними и старалась не слушать тех дядек, которые часто приходили к матери. Полю здесь никто не замечал, и она никому не мешала, на сундуке и задремывала, прижимая к себе любимую Катьку, совсем лысую и с трещиной на боку. Однажды, крепко обняв Катьку и незаметно сморив­ шись в сон, Поля вдруг проснулась от громких, диких криков. Увидела мать, растрепанную, страшную, в разорванной нижней рубахе, двух пьяных дядек, все трое, сцепившись в один хрипло кричащий клубок, шарахались по комнате, сбивая и опрокидывая все, что им попадалось. Среди разбитой и раздавленной посуды валялась на полу уцелевшая чайная чашка с большим красным цветком на боку. Чашку Поле пода­ рила бабушка, когда еще была жива, и внучка очень ею дорожила. И поэтому больше всего ее напугало, что чашку могут разбить. К дракам А8