Сибирские огни, 1988, № 1

— Что начнем?— не понял Карпов. — Лечить больной организм хирургическим путем! Ясно?! Раска- това — в ЛТП. На бабенок — коллективное письмо жителей, и в двад­ цать четыре часа — к едреной фене! Карпов это слышал от участкового не в первый раз. Да и делали они уже это раньше: и в ЛТП отправляли, и выселяли, но перемен ни­ каких не было. Среди бумаг на столе он отыскал листок, на котором столбиком были отпечатаны фамилии, и протянул листок Григорьеву. — Что это? — Список пьяниц села Оконешниково. Сколько их там, видишь? Сорок два! Сорок два гаврика! Всех не отправишь и не выселишь! — Не сразу. А потихоньку, выселим, не бойся. — А тут другие подрастут. И — плохо играло, начинай сначала! — Знаешь что! — закричал Григорьев.—• Смотреть на тебя... тош­ но. Ни рыба ни мясо, слюни жуешь, а дела нет. Ну сам, что предла­ гаешь?! — Не знаю,— честно ответил Карпов.— Думаю, думаю и концов найти не могу. — Ладно, ты думай, а я буду дело делать. Выселять! — Выселять! Выселять! Заладил, как попугай! А куда ты их высе­ лишь? За границу, что ли?! Все равно маяться кому-то придется! Или так — на, боже, что нам не гоже?! — А что делать?! Воспитывать?! Так сколько можно?! По рукам на­ до, по рукам! И ты мне... морали тут не читай! Григорьев вскочил, натянул шинель, но как ни торопился, аккуратно застегнул все пуговицы и проверил — по центру ли кокарда. Карпов снова остался в своем кабинете один и снова видел, как крутятся, не задевая друг друга, две шестеренки. В председателях он был уже восемь лет. До этого шоферил в лес­ промхозе, немного побыл завгаром, не ждал, не гадал, а его раз — председателем. Ничего, пообвыкся. Вот уже девятый год исправно, как послушная лошадка, тянул тяжелый воз, тянул так, что скрипела сбруя. Но в районе его все равно частенько ругали. То заседание не успел провести, то планов нет, то еще что-нибудь. Карпов соглашался, сам видел пробуксовку, целыми днями страдовал над бумагами, собирал всякие комиссии, на которых подолгу и обо всем говорили, и снова, как та лошадка, упирался изо всех сил. Но вдруг оглядывался, и ему стано­ вилось не по себе, хотелось кричать криком: телега-то'почти ни с места. Вот взять хотя бы эту «Снежинку» леспромхозовскую, будь она трижды проклята! Карпов поднялся из-за стола, подошел к окну. В окно была видна большая, зеленая вывеска с облупившейся краской. Он глянул на нее и дернул головой, словно пронзила от пяток до макушки острая боль. Стояла раньше в Оконешникове церковь. Богатая, красивая церковь, на всю округу славилась: отпевать, венчать, крестить всегда сюда из ближних сел ехали. В тридцатых годах крест с колокольни свернули, попа сослали в Нарым, а в церкви сделали клуб. В шестидесятых, ког­ да леспромхоз вошел в силу и понаехало много вербованных, — тесно стало в бывшей церкви, отгрохали новый очаг культуры, а старый отда­ ли под орсовский склад. Колокольня без хозяйского догляда с годами прохудилась, стала протекать, и товары в складе начали портиться. Колокольню бы перекрыть, да и дело с концом. Но начальник ОРСа решил сделать по-своему. Решил он колокольню свалить. Дурное дело, как известно, не хитрое, если бы что другое, лет пять бы еще собира­ лись, а тут как-то сразу и ловко спроворили. Нашли бригаду пришлых шабашников, и они шустро взялись за дело. Дня за два поотрывали доски, раздели колокольню, оставив лишь четыре толстых стояка и по­ перечные связки, но тут случилась закавыка — то ли они деньги, еще незаработанные, не поделили, то ли характерами не сошлись друг с другом, короче говоря, причина неизвестна, а результат видели все: мастера передрались между собой, на следующий день помирились и