Сибирские огни, 1988, № 1

предложенные Академией педнаук и Мин- просом, будут воплощены в жизнь. Но я продолжаю сомневаться, создаст ли весь этот комплекс педагогических мер необхо­ димую обстановку для формирования дея­ тельной и свободной личности, так необхо­ димой сегодня стране. Заложит ли школа основу для внутренней независимости че­ ловека, без которой немыслима независи­ мость мышления, и создание новой систе­ мы социальных отношений, в которой бы вопреки едкому замечанию Пушкина не «чин чина почитай», а, действительно, «ум ума почитай»? Пока у меня нет оснований для оптимис­ тических прогнозов. На чем основаны мои сомнения? Прежде всего на многолетних личных наблюдениях. В свое время мне пришлось поучиться в двух сельских и трех городских школах. Дети мои также учи­ лись в нескольких городских школах. Так что есть материал и для исторического и, так сказать, для статистического сравне­ ния. Я не ставлю своей задачей проводить подробный анализ и подвергать критике ни нашу общеобразовательную, ни специаль­ ную, ни высшую школу. Но в общей си сте-' ме воспитания они занимают такое значи­ тельное место, что о многих принципиаль­ ных вопросах говорить, не касаясь школы, просто невозможно. В прессе, в дискуссиях, в частных спорах мы говорим о формировании личности, но подразумеваем под этим нечто абстракт­ ное, ну, если не абстрактное, то более го'д- ное для теоретических рассуждений, чем для житейской практики. Личность — это что-то вроде элементарной частицы мате­ рии. Что она существует — это несомнен­ но, но кто ее видел? Физики? Ну так вот, пусть они этой частицей и занимаются. Личность? Понятно, но у нас коллектив. Огромный отряд пионеров и школьников, или там дошкольников, студентов, строй­ отрядовцев и т д. И вот так, начиная с самого нежного возраста, с одной стороны какие-то непо­ нятные личности, а с другой коллектив, «наш сплоченный, здоровый коллектив». Личность? Для некоторых людей в этом чудится отклонение от нормы. Личность — это когда ты в пять лет начинаешь петь басом, или от тебя сами собой загораются вещи, или, наконец, ты хотя бы помнишь себя до рождения. Пусть не такое шаржи­ рованное, доведенное до абсурдности, но тем не менее понятие личности как чего-то выдающегося и исключительного существу­ ет в нашем сознании. Но это глубокое за ­ блуждение, и оно очень дорого обходится нашему обществу. Абсолютизация коллек­ тивистского начала в ущерб личностному становится кладбищем не только неисчис­ лимого множества нереализованных пре­ красных идей, несостоявшихся судеб, но и несостоявшихся граждан. Я глубОко убеж ­ ден, что нельзя воспитать гражданина, если с раннего детства ребенка начать водить строем, этим мы постепенно, исподволь, отучаем его брать на себя ответственность. Меня возмущает, когда я слышу сомни­ тельный афоризм: учите детей коллекти­ визму, индивидуализму они научатся сами. Мне кажется, что это заблуждение имеет уже сейчас множество негативных' следст­ вий, опасность которых общество сознает далеко не полностью. Мы как-то незаметно для себя поставили знак тождества между коллективизмом и стадностью. Ибо настоя­ щим коллективистом делают человека не послушание, а чувство собственного досто­ инства, самоуважение. Но ведь, что бы мы ни декларировали, наше воспитание ориен­ тировано прежде всего на послушание. А послушание, как известно, вытравляет из человека не только потребность критически мыслить, но и мыслить вообще. Не в резуль­ тате ли этого в нашей системе воспитания существуют вещи, противоречащие здраво­ му смыслу, существуют начинания, кото­ рые, несмотря на видимую полезность, не могут двинуться далее циркуляра? Мне менее всего хотелось бы теоретизи­ ровать. Общеизвестно, что в медицине и в педагогике все мы «большие специалисты». Но призвать на помощь здравый смысл, думаю, будет не лишним, тем более что суть происходящей в стране перестройки — это, в конечном итоге, победа здравого смысла во всех сферах нашей жизни. Начну я с вопроса, на который не могу найти ответа в течение трех десятков лет. Почему в наших школах преподавание иностранных языков не дает хотя бы удов­ летворительных результатов? Посчитайте, сколько миллионов, даж е миллиардов «че­ ловеко-часов» загублено впустую, приплю­ суйте к этому миллионы рублей, которые истрачены на подготовку учителей ино­ странного языка, на их зарплату, попро­ буйте вообразить моральный ущерб, кото­ рый наносит специалистам тот факт, что они занимаются бесполезным делом; поду­ майте о чувстве неполноценности, которое должно неизбежно возникнуть у учащегося, не усвоившего предмета. Вопрос этот дав­ но перешел в разряд риторических. Но все же я на уровне своего дилетант­ ского разумения рискну на него ответить. Мне кажется, здесь мы имеем дело с на­ рушением принципа, аналогичного медицин­ скому, когда врач лечит болезнь, а не боль­ ного. Сотни тысяч учителей не учат ребят немецкому, английскому, французскому, а осуществляют программу всеобщего сред­ него образования, которое включает и изу­ чение иностранного языка (есть, конечно, исключения, но они лишь подтверждают правило). А когда ученики, предчувствуя нулевой результат, резонно спрашивают, зачем на это дело попусту терять время, им солидно отвечают: «Каждый интелли- . гентный человек должен владеть» и так д а­ лее. Все это выше человеческого Понима­ ния. Это бесцельное занятие, которое госу­ дарству обходится в немалую сумму, или надо прекратить, или поправить дело ко­ ренным образом. Так подсказывает здра­ вый смысл. Но если, «не владея», хотя и с чувством неполноценности, жить можно, то не умея, ничего не умея? Очень бы хотел ск азать— нельзя, но это будет неправдой— можно!!! К нашему глубокому сожале­ нию— можно! Может быть, поэтому до сих пор политехническое обучение в общеобра­ зовательных школах влачит жалкое суще-' ствование. И дело тут не только в матери­ альной базе, на которую принято ссылать- ' ся, а главным образом в том, что не Ива^- нова, Петрова и Сидорова Надо научить