Сибирские огни, 1988, № 1

надо делать без задержек. И поэтому-то взгляды председателя сельсо­ вета не на шутку тревожили Ивана Иваныча. Вдруг что случится, как же он тогда без общественной работы? Вот и собрался к Карпову, чтобы поднять вопрос о вчерашнем случае, а заодно и вообще о поведении своих соседей. На сельсоветском крыльце он старательно очистил сапоги от грязи, расстегнул фуфайку, чтобы виден был новый костюм и выглаженная рубашка, и открыл двери. Карпов сидел в своем маленьком кабинете. Высокий, худой, изогнув колесом и без того сутуловатую спину, он нависал над длинным широ­ ким столом и читал лежащие перед ним бумаги. Лицо у него было сер­ дитое и озабоченное. Недовольно оторвавшись от чтения, Карпов под­ нял на Ивана Иваныча утомленные, натруженные глаза и предложил сесть. Тот удобно расположился на стуле и обстоятельно стал рассказы­ вать о «концерте», который устроили вчера соседи. Рассказывал со все­ ми подробностями и закончил так: — По моему разумению, Дмитрий Павлович, надо их снова на ко­ миссию вытянуть, врезать как следует и оштрафовать. Пусть почешут- Карпов слушал внимательно, но глаза его смотрели мимо Ивана Иваныча, куда-то в окно, на улицу, и, перехватив взгляд, нетрудно было догадаться, что думает сейчас председатель сельсовета о чем-то совер­ шенно ином. Думает и машинально постукивает длинной худой ладонью по разложенным на столе бумагам. Если мы мер не будем принимать, безобразие еще больше пло­ диться станет. Карпов все смотрел в окно и постукивал по бумагам. Иван Иваныч заволновался. — Вы-то как думаете, Дмитрий Павлович? _ я-то? — Словно очнувшись, переспросил Карпов.— А никак, Иван Иваныч, не думаю. Понимаешь, никак не думаю. Сколько раз мы их на комиссию вызывали? Не помнишь? И я тоже не помню, со счету сбился. А толку? Толку — ровный нуль. Что-то надо другое делать... Комиссию больше собирать не будем. Иван Иваныч ждал, что председатель скажет еще что-нибудь, но тот молчал, молчал и по-прежнему смотрел в окно. — Чудно как-то... Ну да ладно, до свидания... И вышел, тихо притворив за собой двери. Карпов долго еще сидел, не шевелясь, потом вдруг вскочил, грохнул кулаками по бумагам на столе и закружился в маленьком кабинете, словно в запертой клетке. Он слукавил перед своим посетителем, ска­ зав, что никак не думает, он теперь постоянно и напряженно думал. О себе самом, о своей работе, обо всем селе Оконешниково, в котором он прожил сорок с лишним лет, уезжая только на службу в армию. Мысли были разные, но если их собрать воедино и выделить главную суть, то представлялась необычная и странная картина. Карпову, бывшему шо­ феру, представлялась она в виде двух больших, зубчатых шестеренок, которые должны зацепляться друг за друга и крутиться в четком еди­ ном ритме. Должны... На самом же деле между ними образовался боль­ шой зазор и шестеренки вращаются, не касаясь друг друга ни одним зубчиком, сами по себе. Так вот одна из этих шестеренок — его личная, Дмитрия Павловича, сельсоветская работа, а другая — жизнь села Око­ нешниково. Никак они не зацеплялись друг за друга. И недавно обнару­ женный зазор между ними не давал Карпову в последнее время покоя, лишал сна и винтом заставлял крутиться на кровати в бессонные ночи. Резко остановившись посреди кабинета, он подошел к высокому поли­ рованному шкафу, распахнул створки, вытащил толстую, запыленную папку и торопливо развязал длинные, засаленные шнурки. Это были протоколы административной комиссии, той самой, на которую пред­ лагал Ерофеев вытащить своих соседей. Быстро перелистав бумаги, Карпов сосчитал — пять раз. Пять раз вызывали они разлюбезную 12.