Сибирские огни, 1988, № 1

жалуй, теперь — и «3-й». Он взял псевдонимом имя своего шестимесячного сына Гари. Так появился в русской литературе писатель Гарин-Михайловский. Но через два-три дня после отъезда Станюковича литературные дела, так близко поманившие признанием, оказались опять в стороне. 5 апреля 1891 года приказом по министерству путей сообщения Н. Г. Михайловский 2-й был назначен начальником партии по производству изысканий Западно-Сибирской железной дороги на участке Челябинск—Обь. М. Я. Михайловский 1-й назначался на­ чальником всех работ на проектируемой линии. Так в судьбе Н. Г. Михайловского сошлись еще два Михайловских. При желании можно в этих трех ипостасях узреть очередной парадокс, на которые щедра была жизнь Николая Георгиевича. 6 Сибирская железная дорога давно замышлялась правительством. Понемногу прола- гались подступы к ней: Самара соединилась со Златоустом, частная промышленная ли­ ния на Урале была продолжена от Екатеринбурга до Перми, а на восток — до Тюме­ ни, где вышла на Московско-Сибирский почтовый тракт. В середине 80-х гг. произве­ дена первая рекогносцировка в Сибири: инженер Н. П. Меженинов наметил мостовой переход через Обь в Колывани с продолжением линии на Томск. Заграница быстро отреагировала на внутрироссийские планы: заявками на концес­ сии и американским предложением создать совместный комитет по строительству и эк­ сплуатации Сибирской дороги. Но правительство Александра П1 имело твердую линию: строить дорогу средствами казны без участия иностранного капитала. В феврале 1891 года было указано начать строительство одновременно из двух точек — из Челябинска и из Владивостока. Расходы на постройку, рассчитанную на 15 лет, определялись в сумме 350 миллионов рублей. При Александре III Россия не вела ни одной войны, что и позволило выделить круп­ ные средства на самую великую в мире железнодорожную стройку не только XIX века, но и вообще в истории. Правда, фактическая стоимость составила в 1904 году, в пору завершения дороги, уже при Николае II, миллиард рублей. Между прочим, в отличие от своего отца, «Миротворца» — по официальному прозванию, Николай II, «Кровавый» — по прозванию народному, ухитрился за 18 лет своего царствования втянуть Россию в две бесславных войны, которые подорвали экономику, в том числе и железнодорож­ ное строительство. Самые первоначальные наметки соединяли железной дорогой губернские города Западной Сибири: Тобольск — Омск — Томск, причем, к Тобольску проектировалась ветка от магистрали. Но к 90-м годам Тобольск уже утрачивал свое значение, и даль­ нейшие проекты определили направление даже южнее Московско-Сибирского тракта, который проходил через Тюмень, Ишим, Абатское, Колывань, Томск. За год до изысканий Н. Г. Михайловского по этому тракту, с паромами на великих сибирских реках, проехал А. П. Чехов на почтовых лошадях, а нынешним летом соби­ рался в путешествие наследник престола Николай Александрович вдоль всей будущей трассы до Владивостока, что он действительно и осуьцествил. Н. Г. Михайловский выехал из Челябинска в начале мая 1891 года по направлению на Петропавловск. О своих сибирских изысканиях у него нет такой полной книги, как «Несколько лет в деревне». Его заметки разбросаны в письмах к жене, в очерках «Карандашом с на­ туры». Есть официальные документы, которые, в частности, приведены в книге новоси­ бирского архитектора С. Н. Баландина «Новосибирск», в томе 3 «Истории Сибири», в публикациях И. М. Юдиной, одной из главных исследовательниц творчества Гарина- Михайловского. Все это вместе позволяет представить довольно цельную картину работ Михайловского в Сибири, Его поразила здесь «николаевская глушь», от которой все же помалу избавлялась пореформенная центральная Россия: полосатые шлагбаумы и будки, желтые казенные дома, кувшинные чиновничьи лица и ямщицкие перекладные с «государевой почтой». На петропавловских и семипалатинских землях он подмечает благосостояние каза­ ков Сибирского войска. В казачьих станицах беленькие домики, чистенькие, как зер­ кало, комнатки, устланные половиками, с расписанными печами и дверями. Плодородные