Сибирские огни, 1988, № 1

работ?, испытывал огромное удовлетворение: «Устаю, но бодр, весел и слава богу здоров... Чувствую себя на месте, вижу, что я опытный и знающий инженер». Он был очень доволен, что в первые же недели, просчитав несколько вариантов, нашел такой, который даст 300 тысяч экономии по сравнению с другими возможными. Единственно, что его мучидо — это тяжелая болезнь матери, живущей в далекой Одессе. Его письма матери с Урала похожи на прощальную клятву: «Дорогая моя голубка мама! Очень часто думаю о Вас и молю бога, чтобы облегчил он Ваши страдания... Все пройдет, все минет, все дойдет до назначенного ему, но выращенное Вами поколение все будет продолжаться, передавая из рода в род завещанную Ва.ми нравственность, честь и семейственность из рода в род». С Глафирой Николаевной была Надежда Валериевна с Дюсей и Сережей. В сен­ тябре мать умерла от рака. Надежда Валериевна с детьми переехала на Урал. Всю зиму Николай Георгиевич, вместе с сотоварищами-инженерами и отрядом рабочих, работал в поле, а вечера были заняты вычерчиванием планов, и профилей, Н адежда Валериевна часто никак не могла зазвать на ужин увлекшихся инженеров. Дело в том, что итоги летних изысканий уже были посланы начальству на утверж ­ дение, но Михайловский нашел новые, более экономные варианты и спешил разрабо­ тать их до весны, когда казна начнет заключать подряды на строительство. Иначе ведь если с подрядчиками успеют заключить договоры по старым вариантам, то они будут протестовать против уменьшения и удешевления работ. Однажды он взобрался по крутому откосу реки на то место, где вчера останови­ лись, оглядел местность, где сегодня будут продолжать изыскания. Там Юрюзаиь де­ лала такой острый заворот, что приходилось на протяжении пятидесяти са;«ень пересекать ее дважды двумя громадными мостами. И возникла мысль, от которой, как он сам писал, мурашки пробежали у него по спине: вместо двух мостов построить один тоннель. Он тут же занялся своим любимым делом; подсчетами. Выходило, что тоннель длиной 30 сажень обойдется в 60 тысяч рублей, а 10 сажень высоты одного моста будут стоить 250 тысяч. . Товарищи, в общем, одобряли неуемность начальника участка, но все-таки дополнительные изыскания утомляли их, и они с полушутливым отчаяньем встречали очередное выражение радости на его лив,е: — Что, опять новый вариант?! На второе полевое лето, в июне 1887 года, он писал жене, которая уехала с детьми в Гундуровку передохнуть от уральской зимы: «Про меня говорят, что я чудеса делаю, и смотрят на меня большими глазами, а мне смешно. Так мало надо, чтобы все это делать. Побольше добросовестности, энергии, предприимчивости — и эти е виду страшные горы расступятся и обнаружат свои тайные, никому не видимые, ни на каких картах не обозначенные ходы и проходы, пользуясь которыми можно уде­ шевлять и сокращать значительно линию». При обходе утеса пришлось проектировать большую выемку на значительной высоте, в 12 тысяч кубов скалы, что стоило бы 132 тысячи рублей. Чтобы обошлось дешевле, следовало нарушить технические условия, по которым радиус поворота линии не мог быть меньше 200 сажень, А выемка не понадобилась бы, если исполь­ зовать радиус в 150 сажень. Технически это было вполне допустимо, потому что при соответственном уклоне не прибавляется сопротивления от более крутого радиуса, да еще если невдалеке поставить станцию, где скорость поездов будет снижаться. На уральских изысканиях Николай Георгиевич проявил две важные черты своего характера: постоянное недовольство своим уровнем знаний и упорное умение неопро­ вержимо доказывать реальность и выгоду своих проектов. Тот самодовольный возглас, что он «опытный и знающий инженер», мимолетно вырвался не от самоуверен­ ности, а от счастливого взлета души, потому что любимая работа снова заладилась в собственных руках. Но как только задумал он тоннель, так обнаружил у себя тех­ ническую малограмотность, В рассказе «Вариант», который был написан в Катаве по горячим следам и кото­ рый мы. знаем только благодаря Надежде Валериевне, потому что Михайловс.кий порвал его тотчас после написания, а жена склеила по кусочкам и, сохранив, опубли­ ковала уже после смерти мужа, Николай Георгиевич самобичующе признавался: «Первые годы практической деятельности отсутствие правильной теоретической под­ готовки мало чувствовалось — во-первых, изучение практической стороны дела требо­ вало немало времени, во-вторых, и роль была все больше исполнительная. Теперь,