Сибирские огни, 1988, № 1

мой! И меня оно иногда пугает, так оно велико... С тех пор, как ты стала моей неве­ стой, я стал совсем иным. Я всегда любил людей, немного идеально смотрел на них, и только к себе был недоверчив. Последние годы я чувствовал, что во мне начала происходить перемена. То же недоверие к себе, но зато стало вкрадываться недоверие и к людям... Мало того, ты дала мне веру в себя, чего у меня прежде было мало. Теперь я хочу жить для тебя, трудиться, делать добро и приносить пользу людям, любя и ж алея их. Я верю в себя — эту веру в свои способности к труду дал мне опыт, а веру в людей и в свои отношения к ним возвратила и дала мне ты. Крошка ты моя золотая! Будь всегда моей путеводной звездочкой, моим счастьем, моей гордостью». Свадьбу сыграли 22 августа 1879 года, в день, когда Одесса ежегодно празднует свое основание. Здания были расцвечены флагами, от собора прошел по городу крестный ход, на Соборной площади состоялся парад войск, весь день на бульварах играла музыка. На свадьбу приехал минский губернатор, отныне тесть Николая Ми­ хайловского. И даж е венчание происходило не где-нибудь, а в М и х а й л о в с к о м монастыре. Он любил праздники, эффекты со всей силой своей жизнерадостности, и общим празднеством как бы сам украсил, обогатил свое семейное торжество, будто весь ликующий город преподнес невесте в подарок. На следующий день молодые уехали в Петербург. Они сняли квартиру из четы­ рех комнат в доме № 14 на Пушкинской улице. Михайловский получил должность в министерстве путей сообщения, обрел знакомства и связи, воочию узнал тяжелое движение бюрократической машины, что очень пригодилось в будущем, когда он пробивал свои многочисленные проекты. Вскоре, среди других военных и штатских чинов, Михайловский «за отличное исполнение поручений в минувшую войну» был награжден орденом. Надежда Михайловская в первую семейную зиму усердно занималась русской литературой, которую, по собственному признанию, знала плохо — «благодаря моему заграничному воспитанию». Их любовь не была безотчетной и сентиментальной, они знали, что «надо постоян­ но работать над тем, чтобы сохранить любовь». Это прекрасный нравственный принцип во все времена! Любовь тоже имеет свои законы прочности, и пренебрегать ими безнравственно, над сохранением любви надо работать неустанно. Н адежда Валериевна писала в своих воспоминаниях; «Я же не боялась скрытых в самой жизни опасностей, веря в силу нашей любви». Весной 1880 года Николай Михайловский попросился из кабинетов министерства на постройку и получил назначение помощником начальника участка на строительстве железной дороги Батум — Самтредиа. Как в Болгарии и Румынии он шел по следам войны, закрепляя русские победы, так и на Кавказе предстояло осваивать земли, не­ давно отошедшие к России. В мае у Михайловских родился их первый ребенок — дочка Надя, которую, по се­ мейной традиции ласково переиначивать имена, родители называли Дюсей, так же, как и отец ее для своей родни всегда оставался Никой. Батум в это время был турецкой деревней с двумя-тремя улицами, одной мечетью н площадью перед ней. Через три дня после переезда сюда семьи Михайловских была ограблена квартира вице-губернатора, а его и прислугу нашли связанными. Вооруженные турецкие шайки бродили по отнятым у них землям. Инженер Полит­ ковский, начальник участка потребовал конвой для охраны инженеров во время их поездок по линии. Кто едет сейчас, в наши дни, в Батуми поездом, тот пусть внимательно проедет двенадцати-, пятнадцатикилометровый участок от станции Цихисдзири, через Чакву и Махинджаури, до Батумского вокзала — этот участок прокладывал в 1880— 1881 гг. инженер Николай Михайловский, Здесь произошли с ним два случая, которые вкупе ясно обрисовывают его харак­ тер. Морем от Цихисдзири до Батума было раза в два ближе, чем по берегу на лоша­ дях. Однажды инженеры, безвыездно пробыв неделю на участке, решили побыстрее добраться домой на парусной лодке. Дело было глубокой осенью, когда погода на Кавказе так коварна. В море внезапно налетел шквал. «Что-то страшное заварилось мгновенно кругом,— писал Н. Г. Гарин-Михайловский Б рассказе «Два мгновения»,— откуда взялись волны, куда исчезло солнце, что это