Сибирские огни, 1988, № 1

Галина поднялась на цыпочки, старательно соскребла ногтем эти остат­ ки, скатала их в шарик и бросила в урну. Все, что осталось от ее пор­ трета. Постояла еще немного, набираясь смелости, и рывком открыла дверь в кабинет директора. — Ну некогда мне, некогда! Я тебе как человеку объясняю! — дирек­ тор леспромхоза прикрыл ладонью телефонную трубку и недовольно глянул на Галину. — Чего тебе? — Вот,— Галина достала из кармана фуфайки заявление, написан­ ное еще утром, и положила на стол. — Увольняюсь. Директор убрал ладонь от трубки, снова закричал; — Я тебе русским языком говорю! Некогда! — Опять прикрыл труб­ ку ладонью, вскинул на Галину сердитый взгляд из-под лохматых бро­ вей.— Куда еще увольняться?! Ты мне, Куделина, брось эти фокусы! Никаких увольнений! Иди работай! Я еще до тебя доберусь, врежу за прогулы. Будешь знать! Забери заявление.— И опять в трубку: — Да некогда же говорю! Галина заявление не взяла, оставила его на столе и выскочила из кабинета. Спустилась с высокого крыльца и пошла, огибая забор пило­ рамы, к лесу, где была тропинка на Оконешниково. Под ногами хрустели промерзлые листья, легкий ветерок шарился в верхушках деревьев, и неясный, неумолкающий шум доносился сверху. Вода в Оби потемнела, стала свинцово-тяжелой. На песчаном плесе, где всегда ютились мест­ ные рыбаки, сиротливо торчали из воды рогатины, на которые кладут удочки, и еще темнели, не до конца размытые дождями, пятна кострищ. Обь была пустынной — ни катера, ни лодки. От плеса берег начинал под­ ниматься вверх, за изгибом реки уже образовался крутой яр и на нем, наполовину подмытая, гнулась к воде сосна. Каждую весну сосну подмы­ вало половодье, и каждую весну она наклонялась ниже и ниже, серые корни безвольно свисали и уже не могли удержать сыпучий песок. Буду­ щей весной сосна наверняка ухнет, с брызгами и глухим плеском, в мут­ ную после шуги воду. К этой сосне и прислонилась Галина, обняла руками толстый, шер­ шавый ствол и замерла. Смотрела на пустую Обь, на ветлы, что тремя ярусами росли на другом берегу, на маленькую темную точку, которая висела над ними, внимательно смотрела, и ей далеко-далеко виделось, как видится только при прощании. Она и хотела попрощаться со всем, что приготовилась оставить, и в первую очередь — с прошлым... ...Мимо домов, мимо огородов бежала Галина к реке, задыхаясь и не чуя под ногами земли. Уже подбегая к берегу, она поняла, что опоз­ дала, из последних сил рванулась вперед и хотела броситься с круто­ яра вниз. Но люди ее схватили, держали крепко, не выпуская, и от чу­ жой, жесткой силы она как бы опамятовалась, повела вокруг глаза­ ми. И четко прояснились в ее глазах неровно обломленная по краям полынья посреди реки, уносимые течением куски темного льда и беле­ сый, тающий парок, нервно дрожащий над проломом. Галина закри­ чала, стала вырываться из чужих рук, но они сжались еще крепче, и она, обмякнув, на них повисла. В тот день Галина осталась без мужа. Алексей вез на своем тракто­ ре сено из-за Оби, и на середине реки еще неокрепщий ноябрьский лед лопнул, сразу в нескольких местах. Не прощло и минуты, как трактор, с^ни, сено и сам Алексей оказались под водой. Достали его только на следующий день, вечером... ...Галина резко оторвалась от сосны и быстро пошла по тропинке к селу. Не хватило у нее сейчас ни сил, ни решимости перебрать прошлое прожитое, хотя прекрасно знала, что перебирать ей все равно придется. Решила отложить на потом, как откладывают на потом тяжелую, непо­ сильную работу, от которой, в конце концов, никуда не денешься.