Сибирские огни, 1987, № 12

друга) с коргоноабинскими повстанцами, среди которых оказалось не­ мало фронтовиков, упорно не желавших расформировываться... Однако и таял отряд, когда хорошо пригревало: по пути отступления почти ежедневно откалывались в одиночку и группами уставшие, полуразде­ тые и потерявшие веру в успех повстанцы... Уходили, поддавшись упадническому, настроению, которое усугублялось и. подогревалось, кроме всего, провокационными слухами: дескать, повстанческое движе­ ние на Алтае подавлено полностью, остались лишь , отдельные жалкие группы, а потому военные власти адмирала Колчака предлагают пов­ станцам разойтись по домам и заняться мирным трудом, обещая при этом не применять к ним никаких карательныхумер... — И вы поверили? — спрашивал Третьяк, внимательно оглядев каждого из семнадцати собравшихся уходить человек, стоявших перед ним понуро, но с твердым намерением — уйти.— Поверили этой наг­ лой и открытой провокации? — Дак нету ж никаких сил больше, товарищ комиссар... Второй год, почитай, без роздыху бьемся, бьемся... как рыба об лед г—а толку никакого. — Ладно,—махнул рукой Третьяк.—Уходите, коли решили. Но с одним условием,— он помолчал и уточнил: — Пожалуй, даже два условия. Первое: обратный путь в.отряд для вас открыт. И как только вы на^ собственной шкуре испытаете все «прелести» колчаковских обе­ щаний, так и возвращайтесь... Придете и другим расскажете — почем фунт лиха. — Третьяк остановился напротив крайнего мужика с вин­ товкой на плече — назвать его бойцом или повстанцем язык не пово­ рачивался — и окинул его холодным и жестким взглядом с головы до ног; тот поежился и передернул плечами под этим взглядом.— Фа­ милия как? — спросил Третьяк. — Кононыхин. Ефим Кононыхин. — И далеко ты теперь, Кононыхин, идешь? — Дак верст тридцать... ежели напрямую. Деревня Коргои. — А ты? — глянул на другого. Трусов моя фамилия, товарищ комиссар, я тоже из Коргона... Трусов, значит? — переспросил Третьяк, усмехнулся чему-то и перевел взгляд на третьего, но вдруг отвернулся и твердо сказал: — А теперь второе условие: оружие, какое у вас имеется, сдать. Все! Мо­ жете уходить. Однако повстанческий отряд с каждым днем возрастал. И однажды решился даже, используя внезапность, атаковать находившуюся в Сен- телеке казачью часть. Атака получилась внушительной, и казаки, ос­ тавив село, в панике отступили. Однако повстанцы задерживаться тут долго не стали и в тот же день двинулись вверх по реке Белой, на де­ ревню Чечулиху... Опомнившиеся казаки вскоре вернулись и кинулись вдогонку. Кроме того, слева от Чуйского тракта все ближе и ближе подходили регулярные части полковника Хмелевского, пытаясь настиг­ нуть отступающих партизан и, зажав их в горных теснинах, полностью уничтожить. Что делать? Мнения командиров разделились: одни пред­ лагали выбрать хорошую позицию, закрепиться и дать полковнику бой, другие поддерживали Третьяка: сегодня важнее сохранять и накапли­ вать силы для грядущих боев. А взятие Сентелека — это скорее такти­ ческий ход: пусть враг помнит, что партизаны в любое время готовы перейти в наступление. \ Вот и даваиге перейдем, настаивали сторонники немедленных и решительных действий. Нет, товарищи, возражал Третьяк,— нам теперь не стоит ввязываться в мелкие стычки... Риск — дело благородное, но рисковать надо с умом. 1 — Сколько же можно отступать? Люди теряют не только силы но и веру в свои силы. А вы им внушите эту веру, на то вы и командиры,— сказал Гретьяк и повернулся к Акимову: — А ты что скажешь, товарищ про-