Сибирские огни, 1987, № 12

— Ладно, — сказал один из дозорных. —Проводим тебя к поручик}'. — И, усевшись на телегу рядом с алтайцем, легонько подтолкнул его в плечо: — Поехали. Подле штаба, который размещался в доме Лубянкина, остановились. И дозорный, велев подождать, пошел доложить. Вернулся и позвал: — Ходи. Поручик ждет тебя... Бородач, озираясь, пошел в дом, увидел сидевшего за столом чело­ века, плечистого, в выгоревшей до белизны гимнастерке без погон, за­ мер в нерешительности — что-то его насторожило. — Проходи, чего остановился, — проговорил тот, не поднимая голо­ вы.— С каким делом пожаловал? Бородач крякнул смущенно: — Мне к поручику Залесскому... самолично. . — Ну, я и есть поручик... Что надо? — Поручик, а без погон... — усомнился бородач. — Старые износились, а новых еще не завели. Интенданты хрено­ вые у нас. Ладно, не будем время терять. Выкладывай, что у тебя. Бородач, поколебавшись, достал бумагу, приблизился и — делать нечего — протянул^но тут же отдернул руку, словно ожегшись, однакб сидевший за столом перехватил бумагу и положил перед собою. — Так, — поднял, голову, наконец, и посмотрел на бородача. Тот был ни жив, ни мертв. — Огородников? — растерянно отступил. — А я гляжу... — И я тоже гляжу, — с усмешкой сказал Степан. — Вот и свиде­ лись, Илья Лукьяныч Барышев. Или не рад встрече со своим односель­ чанином? Так-так, — глянул в бумагу, лежавшую гіеред ним, — значит, приехал получить контрибуцию с шубинских мужиков? Не менее тридца­ ти голов скота, как тут указано, — снова глянул в бумагу. — Надеялся на поддержку поручика Залесского... Правильно я понял? Барышев растерялся вконец: — Полковник Хмелевский обещал возместить затраты... — Это какие же такие затраты? — поинтересовался Огородников. — Уж не те ли, которыми щедро пользовался штабс-капитан Сатунин? — поднялся и вышел из-за стола, остановился напротив Барышева, кото­ рый, поняв безвыходность своего положения, беспокойно заморгал, заю­ лил глазами. Огородников усмехнулся: —Удивляюсь, такой хитроумный хозяин, все, небось, рассчитал на десять лет вперед, а тут по-дурацки влип... Как же это, Илья Лукьяныч? — жестко и прямо смотрел на Ба­ рышева. — Контрибуцию приехал собирать... Это мужики должны взять с тебя контрибуцию. За все, что перетерпели от тебя, за все свои убытки, за пролитую кровь... — Никакой крови я не проливал, — вскинулся Барышев, но не было в нем прежней спеси и самоуверенности. — Врешь! — оборвал его Огородников. —А Михей Кулагин, которо­ го насмерть забили на твоих глазах и по твоей указке? А Татьяна Нико­ лаевна, светлейшей души человек, которую по твоей указке забрал Са­ тунин и надругался... Врешь, Барышев, все это на твоей совести! А мои родители, отец с матерью, сожженные заживо — разве не твоих рук де­ ло?.. — Отца твоего и матку я не трогал... — слабо защищался Барышев. — Нет, Барышев, за все тебе придется ответить. За все! •— Вы что же... судить меня собираетесь? — А ты как думал? — Прав таких не имеете. — Имеем. Име-ем, Илья Лукьяныч! Уведите арестованного! — крик­ нул в дверь. И постоял посреди комнаты, глядя вслед Барышеву, тяжело и медленно шагнувшему через порог. Потом и сам вышел на крыльцо. Вздохнул глубоко, облегченно. Подо­ шел Чеботарев. Посмеивается: ■76