Сибирские огни, 1987, № 12

Военные держались твердо и с некоторой даже самоуверенностью: — Нас интересует бежавший из-под стражи преступник... — Позвольте, господа,— удивился Николай Глебович,— в нашей больнице находятся только больные. — И тем не менее мы обязаны проверить,— настаивал один из воен­ ных, молодой и решительный, судя по всему, старший по должности и званию. — Каким же образом вы собираетесь это делать? — Во всяком случае, не без вашей помощи, доктор. Покажите нам для начала списки... или, как там у вас, регистрационные записи, же­ лательно за последний месяц. Надеемся, это вас не особенно затруднит? Проверка в общем-то закончилась ничем, хотя одна запись проверя­ ющих насторожила: «Неизвестный». Они переглянулись между собой, и все тот же молодой и решительный человек поинтересовался, ткнув пальцем в эту запись: — Что это значит? — Это значит, что больной был доставлен в тяжелом состоянии,— ответил Николай Глебович, ничем не выдавая своего беспокойства.— А документов при нем не оказалось... — Понятно,—многозначительно кивнул тот.— Но слово «неизвест­ ный», как я вижу, было зачеркнуто, а сверху вписана фамилия: Бучмин. Как это понимать? — Очень просто. Больной пришел в себя — и назвал фамилию. — Понятно. А могли бы мы увидеть... этого Бучмина? Николай Глебович как будто заколебался, и это сразу насторожило проверяющих: — Вас что-то смущает, доктор? — Да. Больной Бучмин находился в тифозном отделении, и мне, господа, не хотелось бы подвергать вас ненужному риску. — Вы сказали — находился. А где же сейчас находится... Бучмин? — Этого я не знаю. Два дня назад мы его выписали. —- Понятно,— сказал молодой военный и насмешливо-предупрежда­ юще добавил: —А если это не так? Смотрите, доктор, с этим шутки плохи... Таня встретила Павла в условленном месте — за мостом, на берегу Ушайки. Сиреневые сумерки уже легли на воду, густели. — Ну вот и хорошо,—*-смущенно сказала она, глядя на похудевше­ го и сильно изменившегося.после болезни Павла. И он тоже был взвол­ нован и смущен не меньше. Одно дело —видеться там, в больнице, на глазах у всех, и совсем другое теперь — с глазу на глаз.— Придется вам пожить некоторое время у нас... пока не поправитесь окончательно. — Да я уже поправился. — Нет, нет,— возразила Таня,— спешить не надо. Нужно как сле­ дует окрепнуть. Папа говорил, наверное, что выписали вас раньше срока — иначе нельзя было. Вы что же, не хотите у нас побыть? —пристально посмотрела на него, и Павел смутился еще больше: — Нет, почему же... очень хочуі Только нельзя мне долго задержи­ ваться... Сами понимаете. ( — Понимаю, — кивнула она. — Вот окрепнете, наберетесь сил — тогда и разговор будет другой. А сейчас... Скажите, Павел, как же вы все-таки оказались в Томске? — спросила вдруг без всякого перехода. Павел ответил не сразу, видно, нелегко было даже и мысленно, памятью возвращаться к тому, что пришлось ему пережить за эти последние три- четыре недели. — Нас привезли поначалу в Новониколаевск,—сказал он. — Не­ сколько дней продержали в запертом вагоне — без пищи, без воды... Вонь. Жара. Никто из нас и не надеялся уже выбраться оттуда живым. Потом вагон подцепили к составу и куда-то повезли. Куда — мы не зна­ ли, могли только догадываться. Так вот и оказались в Томске... 74