Сибирские огни, 1987, № 12

30 Весна 1919 года, сделав реверанс, поспешно отступила. После ко­ роткой оттепели резко похолодало. Утрами солнце всходило студено­ красное, жгучее, рассеивая по снегу мириады колючих сверкающих блесток. Мглисто синело небо. Казалось, нет и не будет конца зиме. И бесконечно тянулось судебное разбирательство. Гуркин пал духом. Допросы опять возобновились. И следствие пошло как бы по второму кругу. Чего от него хотят — он не знал. И пугал его не сам приговор, ничего доброго не суливший (Гуркин обви­ нялся, как и атаман Семенов, по статье 100 уголовного уложения), пугала несправедливость и необоснованность выдвинутых против него обвинений. Гуркин упорно твердил: 1— Виновным себя не считаю —и не признаю. — А как вы объясните попытку выделить Горный Алтай в так на­ зываемую республику Ойрат? — не менее упорен был и следователь. — Я уже объяснял: суть не в названии. — В чем же? Гуркин устало вздохнул и посидел молча. Следователь терпеливо ждал. Выдержка у него была завидная. — Сотни лет алтайский народ жил в темноте, терпел нужду и без­ законие,— сказал Гуркин.— Его обманывали, притесняли, истребляли физически и нравственно, и он, как и многие сибирские племена, был обречен на вымирание... Только самостоятельное и независимое раз­ витие могло спасти его от гибели. — Независимое — это надо понимать как автономное?—'спросил следователь, перебирая на столе какие-то бумаги и не отрывая от них взгляда.— Стало быть, предъявленное вам обвинение в насильствен­ ном отделении Алтая от России вы не отрицаете? — Отрицаю. А слово «насильственно» считаю для себя оскорби­ тельным. Следователь оторвался от бумаг и посмотрел на Гуркина: — Хорошо. Допустим, что его нет... этого слова. Что меняется? — Суть. А это очень важно. Следователь не придал значения этим словам и пошел дальше: — Скажите: когда и как возникла идея о выселении русских с Алтая? — Это чушь! Никогда и ни у кого такой идеи не возникало. — А как же лозунг: «Алтай — для алтайцев!» — Этот лозунг вовсе не означает, что алтайцы и русские не могут или не должны жить рядом. Земля эта и все, что есть на этой земле, принадлежит народу, коренному населению Горного Алтая, и народ имеет право жить на своей земле свободно. Об этом я уже говорил. Что касается лозунга... есть и другие лозунги, другие факты — Например? Гуркин помедлил. — Например, прошлогодний съезд в Улале. Четверть делегатов этого съезда составляли русские. Разве это ни о чем не говорит? Съезд принял решение, по которому все бывшие кабинетские леса и земли должны отойти в неотъемлемое пользование туземного населения Алтая. — Туземного? — уточнил следователь.—А русского? — Русское население остается на землях, полученных при земле­ устройстве. Никто их не гонит. Об этом тоже сказано в постановлении съезда. — Так. Что еще? — выпытывал следователь. Гуркин пожал плечами: — Еще? — И поднял взгляд на следователя.—А еще — полагаю вам это будет небезынтересно знать — жена моя Марья Агафоновна’ до замужества Лузина, тоже ведь русская... и у нас с ней пятеро детей’ Этот факт о чем-нибудь говорит? А еще, — излишне волнуясь и горя- 54