Сибирские огни, 1987, № 12

заступ, велели копать... ну, для порядка малость припугнули его: копай, копай, мол, для себя старишься.., Он,и сморился. \ — Ладно,—махнул руКой Сатунин.— Продолжайте. Чего они вста­ ли? — кивнул на землекопов. Найденов кинулся туда: — А ну копать... копайте, псы шелудивые! Я за вас буду работать? Не мне там лежать... Всадники спешились. — А что я вам говорил? —повернулся к Степану Гуркину Сату­ нин.— Размазня ваш доктор. И умереть-то как следует не умеет. — Этому никто не обучен. — Но это должно быть в крови человека. — Что делать, штабс-капитан, если мы не только умереть, но и жить как следует не научились... Сатунин хмыкнул и, ничего больше не сказав, пошел по жестко шур­ шащей траве через поляну —туда, где работали землекопы... Степан Иванович постоял, наблюдая издали. «Неужто неясно... одной ниточкой мы связаны». Глухо стучали заступы. Комья красноватой глины летели снизу, из глубины ямы, стоявшие наверху подхватывали ее и отбрасыва­ ли подальше, чтобы не сыпалась обратно... Лица землекопов казались похожими, были они одинаково землисто-серыми и безразличными, слов­ но близкая смерть уже наложила на них свой отпечаток. Они работали размеренно и неспеша, словно оттягивая время, отпущенное им на эту работу, и по их лицам стекал пот, оставляя на щеках и подбородках грязные следы. Люди работали молча, не глядя друг на друга, и в этом тягостном и напряженном, точно сговор, молчанье было что-то угрожа­ ющее и непонятное. Степану Ивановичу стало не по себе. Он чуть отсту­ пил, готовый повернуть и уйти, чтобы не.видеть ничего этого, как вдруг чей-то негромкий слабый голос остановил его: Шли, брели да два гнеды' тура... Степан Иванович обернулся и. с удивлением посмотрел на маленько­ го, щуплого старика. Гуркину показалось это невероятным —петь на краю могилы, которую ты сам себе копаешь. Но старик пед: Белоногие да златорогие, Они шли, брели на Киян-остров... Руки старика жилистые, большие и цепкие, немало, видать, порабо­ тавшие на своем веку. Уж вы где, детушки, побывали, Чего повидали? Голос его становился чище, отчетливее. Найденов шагнул к старику и грубо толкнул его в спину: — А ну цыц, распелся, пес шелудивый! — Сам ты пес шелудивый! — огрызнулся старик, презрительно гля­ нув на унтера.— Тоже мне указчик нашелся... — Оставь его,—сказал Сатунин.— Пусть поет. Послушаем. Но старик теперь молчал. Сатунин подошел ближе: — Что, старик, не хочется умирать? Жалеешь, небось, что связался с большевиками? — Я об одном жалкую,— прищурился старик,—не доведется уви­ деть, как вашу кумпанию к стенке поставят. Вот об этом шибко я жалкую. — То-то и оно, что не доведется,— усмехнулся Сатунин и заглянул в яму.— Кончайте! Вполне подходящая... Найденов, оскальзываясь и осыпая в яму комья глины, скомандовал: — Лопаты забрать! Живо, живо!.. Снизу, из ямы, кто-то взмолился: і.ч.-.: ■ ■ - г ' г, /' .41 О