Сибирские огни, 1987, № 12

— Ви-ижуІ — Давай по ней... чтоб грохоту побольше. Чередниченко вскинул руку, подержал ее над головой и резко опустил: — Пли! Вспыхнули запалы. Тугим ветром ударило в грудь, опахнув лицо. И в тот же миг раздался оглушительный грохот, скрежет и звон металла... Рядом кто-то, не выдержав, крикнул «ура». И Чередниченко увидел, что верхняя часть трубы напрочь снесена. Бронепоезд остановился, пыхтя и отдуваясь, из жерла покалеченной трубы со свистом вырывался пар. — Молодцы! —похвалил Чередниченко. —С первого залпа. Романюта, вскинув голову, беззвучно смеялся: — Жаль, котел не разнесло... Вот было бы пару! Несколько солдат соскочило с платформы, суетливо осматривая полотно. А от леса, через поле, вниз к железнодорожному полотну уже кати­ лась человеческая лавина. Степан Огородников попытался с ходу атако­ вать бронепоезд. Но оттуда, опомнившись и придя в себя после первого замешательства, ударили пулеметы, подкосив и заставив залечь ата­ кующих. И тотчас бронепоезд, громыхнув и пробуксовав, сдвинулся с места. — Заряжай!— крикнул Чередниченко, видя, как медленно и грозно разворачиваются короткие башенные стволы. «Семидесятки», —отме­ тил про себя Чередниченко. Надо было во что бы то ни стало опередить противника, задержать бронепоезд на этом крутом и затяжном поворо­ те.— Романюта! —крикнул Чередниченко, не выпуская из поля зрения двигавшийся и набиравший скорость состав.— Башню... головную баш­ ню постарайся зацепить. Давай, Романюта!.. — Зацепим... по кумполу! — блеснул рыжими глазами Романюта, лицо его было красное, потное, в пятнах копоти. Белое ромашковое поле колыхнулось перед глазами, ослепив на миг, и косо поплыло, пошло кругами... В какой-то миг Романюта увидел, как вздыбленный ствол пушки крутнуло в обратном направлении и отброси­ ло в сторону. Комья земли шуршали, осыпаясь в траву. «Пушку разор­ вало»,—догадался Романюта. Какая-то сила толкнула его назад, уда­ рила так, что он враз ослеп и оглох, и упал навзничь, силясь что-то за­ кричать, и в этом долгом, бесконечном и беззвучном крике свело его рот. Он с трудом пошевелил окровавленными губами, шаря рукой по траве, точно пытаясь найти опору, чтобы встать... Чередниченко бросил­ ся к нему, наклонился, но тут же отпрянул и громко закричал: — Санитары! Повозку... Где санитары? Последние слова его потонули в грохоте и гуле проносившегося мимо бронепоезда. Обдало гарью, запахом железа... Снаряды рвались и там, где находился отряд Огородникова, и совсем близко, слева и справа. Кто-то рядом стонал и матерился. Чередниченко кинулся к пушке, что стояла поодаль, на самом скосе: — Заряжай! По головной башне... — Заклинило, товарищ командир, —сиплым и сдавленным голосом пояснил Тихон Мурзин. — Что же вы так? —сказал Чередниченко с упреком. Момент был упущен... — Отходим, товарищи, отходим! Спокойно, без паники... Раненых собрать... Чередниченко остановился у разбитой пушки, рядом с которой ле­ жал Романюта. Несколько крохотных белых лепестков прилипло к не­ бритой щеке — и эта холодноватая белизна уже разливалась по всему его лицу... — Собрать всех! —приказал. — Будем отходить к станции. Почему к станции — было неясно. Бронепоезд чехословаков, отделав­ шись небольшими повреждениями, ворвется туда раньше — и может 17