Сибирские огни, 1987, № 12

вечерами читать вслух своим товарищам, солдатам, когда они собирались в казармах. Отец добавляет, что это- чтение вслух и на­ чинавшиеся вслед за ним дискуссии среди солдат доставляли ему большое удоволь­ ствие. По случаю отъезда одного из его новых друзей, некоего Валиханова5, Достоевский сфотографировался с ним у не очень умело­ го. фотографа в Семипалатинске. Благодаря этому мы располагаем единственной юно­ шеской фотографией моего отца. Через несколько месяцев после освобож­ дения из тюрьмы Достоевский встретился в Семипалатинске с человеком его круга, ба- -роном Врангелем, который незаДолго перед этим был направлен по делам своего мини­ стерства в Сибирь6. Он был балтийцем шведского происхождения, совершенно, впрочем, обрусевшим, и большим почитате­ лем моего отца. Он предложил Достоевско­ му жить с ним вместе, и отец принял это предложение. < ...> Совместная жизнь с Врангелем была счастливой для него. Зи­ мой они жили в городе, летом оба друга снимали в окрестностях Семипалатинска ма­ ленький крестьянский домик, служивший им дачей, и находили радость, сажая цветы, которые оба очень любили. Впоследствии барон Врангель оставил министерство и посвятил себя дипломатии. Он стал посланником на Балканах, долгое время жил там и встречался со многими выдающимися людьми. Но в конце своей жизни он вспоминал только о своей дружбе с Достоевским. Мои соотечественники, встречавшиеся с ним в Дрездене, когда он занимал там свой последний пост русского консула, рассказывали мне, что каждый раз, когда с ним знакомился какой-нибудь рус­ ский, барон Врангель тотчас же ему рас­ сказывал, что он был другом великого писа­ теля Достоевского и сообщал с мельчайши­ ми подробностями об их совместной жизни в Семипалатинске. < ...> Барон Врангель по­ нял, когда достиг преклонного возраста и подвел итоги жизненного пути, что лучшей страницей в книге его жизни была дружба с великим писателем и что он не мог бы оказать большей услуги человечеству, обес­ ценив, благодаря своей деликатности и хо­ рошему воспитанию, больному и гениаль­ ному человеку, покинутому своими родны­ ми, несколько месяцев покоя после только что пережитого им страшного испытания. Барон ' Врангель опубликовал свои записки о моем отце7. Интимную жизнь Достоевского он не мог описывать (отец говорил об этом только с родными или с друзьями, испытанными на верность в тече­ ние долгих лет), но он дает хорошее описа­ ние семипалатинского общества и той роли, которую играл мой отец в этом маленьком городе. Воспоминания барона Врангеля единственные, которыми мы располагаем об этом отрезке жизни Достоевского8. < ...> ЛИТЕРАТУРНАЯ ДРУЖБА С именем Полины Н .9 связан конец пе­ риода эротической страсти в жизни Досто­ евского, который в целом длился приблизи­ тельно 10 лет, е 33 до 43 лет. Африканская любовь Марии Дмитриевны 10 и несколько восточная страсть Полины Н. не оставили хороших воспоминаний у моего отца. После сорока лет он < ...> ищет целомудренную и чистую молодую девушку, добродетельную жену и верную спутницу в жизни. Оба по­ следующих любовных эпизода являются скорее переживаниями сердца, а не ума. Рассмотрим сначала первый. В это время жил в своем имении богатый помещик-дворянин Корвин-Круковский, ко­ торый утверждал, что его род идет от Кор­ вина, языческого короля древних литовцев, по сказаниям. Он был женат и Имел двух дочерей, которым дал очень хорошее воспи­ тание. Младшая, Соня, вышла впоследствии замуж за г. Ковалевского и была утвержде­ на на проф. математики при Стокгольмском университете; первая женщина, достигшая этого звания. В то время, о котором я гово­ рю, Соне было 14 лет, и она не играла ни­ какой роли в жизни Достоевского. Старшая — Анна, красивая девушка 19 лет “ , обратила свое внимание на литерату­ ру. Она была большой почитательницей моего отца и знала все его произведения. Роман «Раскольников» произвел на нее глу­ бокое впечатление. Она написала Достоев­ скому длинное письмо, которое ему очень понравилось. Он сейчас же ответил Анне Круковской. Между ними завязалась пе­ реписка, которая длилась несколько месяцев. Затем Анна умолила своего отца взять ее в Петербург, чтобы она смогла познакомиться со своим любимым писателем. Все семейство приехало в столицу и поселилось в меблиро­ ванной квартире; тотчас же поспешили они пригласить моего отца и были с ним чрезвы­ чайно любезны. Достоевский часто посещал этот гостеприимный дом и, в конце концов, попросил руки Анны Круковской. Он был вдовцом и страдал от одиночества. Мария Дмитриевна приучила его к дому и к уюту, который может создать дома только жен­ щина. Он мечтал о детях и со страхом смотрел, как проходят годы его молодости. Достоевский не был влюблен в Анну, но ему понравилась эта молодая, хорошо вос­ питанная, веселая, остроумная и приветли­ вая девушка. Ее литовская семья дала согласие. Ба­ рышня Круковская не любила моего отца тоже, но восхищалась его талантом. Она с радостью согласилась стать его женой; но помолвка продлилась недолго. Дело было з том, что они были противоположных поли­ тических взглядов. Достоевский становился все более и более монархистом и русским патриотом, Анна Круковская была космопо­ литом и ярко выраженной анархисткой. Пока они говорили о литературе, все шло хорошо; но как только они переходили на политические вопросы, они начинали диспу­ тировать и ссориться. Это часто имеет место в России, где еще не научились искусству спокойной политической дискуссии. Обру­ ченные вовремя заметили, что их брак мо­ жет превратиться в ад, и отказались от него12. Труднее было прервать дружбу. После возвращения в свое поместье Анна продолжала писать моему отцу, и он ей от­ вечал как прежде. На следующую зиму семья Круковских снова приехала в Петер­ бург, и Достоевский посещал их так же часто, как и в предыдущую зиму. Любовь моего отца К барышне Круковской была в своей сущности только литературной .167.