Сибирские огни, 1987, № 12

нила парню глаза обида, не ожесточили его. ни наветы, ни злоба завистников, ни обструкция, которой подвергли передовую хозяйственную идею те, кто по должности обязан был подхватить ее на лету. Чтобы выяснить, какие же силы сдержи­ вают в колхозе «безнарядку», Иван Сини­ цын устраивает общий опрос — и близо­ рукость многих из тех, кто в колхозе со­ здает общественное мнение, от кого в ко­ нечном иторе зависит организаторское «за», предстает отчетливо и зримо. Живые люди, живые проблемы, мини­ мум общих проходных слов. Помню, как «Хозяйскую душу» переска­ зывали мне картофелеводы в одном из ор­ ловских колхозов. — И у нас такой же бухгалтер, как та­ мошняя змеяі — горячился механизатор Василий Павлович Клюев. — Конечно, от колеса проще! Чего говорить? Вспахал — получил, посеял, — получил, прокультиви­ ровал — получил. А не выросло ничего, вроде бы и не в ответе. — Обезличиваем землю из-за таких Гоб­ секов,— сказал начитанный Юра Клюев, первый год после школы работавший в по­ леводческом звене рядом с отцом.— Ну, ведь ясно же: если звено дает колхозу мно­ готысячную прибыль, что же экономить руб­ ли на зарплате? Маслова в том колхозе как будто из своего кармана платит. Или ей обидно, что не она эти деньги получает? Так ведь и не встает она, как Анатолий Хотеев, в пять утра, не трясется в душной кабине трактора до позднего вечера. Жмет кнопоч­ ки на калькуляторе или костяшками счетов пощелкивает... А тут, на картошке, с мани­ кюром делать нечего! Безнарядна — передовой опыт организа­ ции труда. Почему мы разрешаем бесконеч­ но дебатировать о безнарядке сотням и ты­ сячам руководителей хозяйств, вместо того, чтобы спрашивать с них? Сами труженики села, что животноводы, что полеводы, смотрят на это куда проще. Как заявляли мне в Вологодской и Горь­ ковской, в Ростовской и Иркутской обла­ стях, все дело в том, что материально пред­ седатели колхозов и директора , совхозов, главные специалисты, партийные и профсо­ юзные руководители зачастую не заинтере­ сованы в борьбе за рентабельность. И в са­ мом деле, я знаю немало хронически убы­ точных хозяйств, руководители которых ис­ правно получают гарантированную зарпла­ ту и премии. Да, да, и премии. Ох, как ударило по рукам таких горе-ру­ ководителей постановление ИК КПСС о со­ вершенствовании хозяйственного механизма в агрокомплексе! Правда жизни, правда характера не толь­ ко в раскрытии борьбы передового механи­ затора с непогодой, с техническими погреш­ ностями, заложенными в машине, не при­ способленной, к примеру, к работе в усло­ виях увлаженности или на гористых ланд­ шафтах, правда жизни, прежде всего,— в борьбе с лодырями и завистниками, с лов­ чилами и любителями поменьше дать, по­ больше взять. О том, как модернизировать отдельные узлы комбайна или трактора, как оборудо­ вать для большего захвата сенокосилку или жатку, мы можем прочитать в специализи­ рованном издании. От очеркиста мы ждем 163 рассказа о личности передовика, о его чело­ веческой непохожести. На мой взгляд, имен-, но такой характер сумел создать в своем очерке «Человек, бросивший в землю зерно» Анатолий Козлович. Слухи, сплетни, оговоры, недоброжела­ тельство сопровождают рекорды знатного белорусского механизатора Егора Кузьми­ ча Шацкого. Но опорой ему — фронтовая закалка, поддержкой — любовь и вера же­ ны и детей, маяком — вера в человеческую совестливость, и Егор Кузьмич проходит через испытания с поднятой головой. Хорошо сказал Герой Социалистического Труда Владимир Николаевич Кособуцкий, звеньевой комбайнеров из колхоза «Крас­ ный колос» с Оренбуржья — герой докумен­ тальной повести Леонида Большакова «Звезда на всю жизнь»: «Завтрашний хлеб создает нынешний хле­ бороб. Чтобы выполнить свой долг на зем­ ле, на мой взгляд, земледельцу, и прежде всего молодому человеку, необходимо прео­ долеть четыре «надо». Я их расцениваю как заповеди. Первое — надо знать. Дальше: на­ до уметь. Надо желать, страстно стремиться осуществить мечту, ставшую целью жизни. И четвертое — надо действовать». Что это, модный парадокс? Словесная эквилибристика? Нет. Передовика, как по­ стоянного героя публицистики (я взял лишь один ракурс — изображение механизатора) атакует прежде всего наш читательский ин­ терес: а что нового он привносит в жизнь, герой, которого выбрал очеркист? Насколько он социален? Видна ли из-под «профессио­ нальной» экипировки душа? Ощутимы ли его нравственные искания, потери и обрете­ ния? Атака на передовика — это естественное желание видеть героя, живого, реального, одухотворенного и одаряющего своим сер­ дечным светом окружающих, или мятущего­ ся, преодолевающего в себе желание уйти в тихую заводь быта от неизбежной схват­ ки с нахлебничеством, рутиной, иждивенче­ ством. Увы, такой герой на ниве публицистики редок, потому и выделились на общем фо­ не очерки Ивана Синицына и Анатолия Коз- ловича. ВОСПИТАНИЕ ВОСПИТАТЕЛЕЙ Убежден, что читателям очень полюбил­ ся новоиспеченный секретарь парткома кол­ хоза, что в селе Старая Рябина, из упомяну­ того цикла очерков Анатолия Стреляного «В селе, у матери». Здесь, право, как-то неловко даже и вычленять нравственный аспект. Все, что делает герой, каждый его поступок, реше­ ние, оценка — все имеет нравственно-этиче­ ский характер, все подспудно определено или подсказано развитым чувством соци­ альной справедливости. Надо ли говорить, как важно учить этому сегодня? Виктору Дмитриевичу, так зовут секрета­ ря парткома, за становлением которого вни­ мательно наблюдает публицист, и легко, и трудно. Легко, потому что он хорошо знает земляков: здесь, в Старой Рябине, слесарил, шоферил, был агрономом-химиком и по совместительству комсоргом ца полставки,