Сибирские огни, 1987, № 12

слов прорывает лавина жизни, когда выхо­ дят на передний план насущные, больные или еще неогболевшие ситуации, которые приходится разрешать людям. Таким, как Иван Данилович Самойлов. НРАВСТВЕННОЕ ПРИТЯЖЕНИЕ ГЕРОЯ Кто познакомился с новой книгой Евгения Будинаса «Дом в сельской местности», тот сразу припомнит удачно найденную одарен­ ным публицистом формулу — «промежуточ­ ный человек». Жестко, без полутонов и ретуши, без поиска «объективных причин» явления, когда расталкивание соперников локтями называется здоровым карьеризмом, а ха­ панье обеими руками незаслуженных благ снисходительно объявляется поощрением служебного рвения, публицист рисует ново­ явленного карьериста. Его Игорь Н. — ди­ ректор вычислительного центра некоего НИИ экономики сельского хозяйства, пре­ дельно полно освоил «умение жить» в сов­ ременной сфере управления. Его способ­ ность ловко пускать мыльные пузыри вокруг научной работы, разговоры о деле, видимость дела подменяют саму работу. Игорь Н. очень удобен и перспективен, как выдвиженец на руководящую работу в сфе­ ре управления. Он прошел работу в низо­ вом звене, в хозяйстве, на районном и об­ ластном уровнях. Поднявшись на республи­ канский, он начал с «закрепления позиций». В народе это действие зовется проще — стал обрастать «своими» людьми. Порой в буквальном смысле, то есть родственника­ ми. Начал с сестры. Определил ее в торговое училище, хотя в училище принимали толь­ ко лиц с городской или районной пропис­ кой... Двоюродного брата, окончившего техни­ кум, «распределил» в Минск со всеми пра­ вами молодого специалиста, хотя город вовсе не испытывал дефицита в работниках этой профессии. Выписал из деревни мать, чтобы получить квартиру, «соответствующую рангу»... Вытащил в столицу племянницу на­ чальника, устроив ее посудомойкой в сто­ ловую своего НИИ... Ложь, подтасовка, откровенное сведение счетов, пускание пыли в глаза, выбивание дополнительных ставок и передвигание сто­ лов вместо работы — все эти качества своего персонажа Евгений Будинас раскры­ вает убедительно и достоверно, и знакомясь с перипетиями недолгого противостояния научного сотрудника сего НИИ Геннадия Дубровина и его «деятельного» начальника, мы узнаем множество чрезвычайно схожих историй, с которыми имели случай познакомиться лично, о которых слышали от друзей и знакомых. Конфликт в ВЦ разразился достаточно быстро. Геннадию Дубровину было поруче­ но рассчитать эффективность трех проектов комплексной механизации животноводства. Собственно, двух, поскольку третий был старым, архаичным даже на глаз и запус­ кался для сравнения. 158 Как вы и догадываетесь, архаичный про­ ект объективная ЭВМ и признала самым жизнеспособным на ближайшие годы. Ниче­ го удивительного. Чрезмерная усложнен­ ность, низкое качество техники, малоквали­ фицированные кадры — все это пока —. увы! — приводит к тому, что во многих, областях высокомеханизированные ком­ плексы, в строительство которых вбухива­ ются миллионы, не успев поработать и па­ ры сезонов, по этим самым причинам пере­ ходят на упрощенные технологии. Но сейчас не об этом речь. Речь о пози­ ции. Геннадий Дубровин проявил компе­ тентность (если хотите, совестливость, чув­ ство долга, порядочность) там, где его не просили. Он не захотел подстраиваться к начальству. Начальник же на тему — на эти самые обсчеты проектов — ставил, как на козырную карту. На нее выделили бы и штаты и средства... Одним словом, Геннадий Дубровин из НИИ ушел, не затевая долгой и утомитель­ ной тяжбы, разбирательств, которые отвлек­ ли бы его от науки. Можем ли' мы судить за отказ от борьбы? Несомненно. Но типичность характеров, на­ тур, моралей обозначена: «типичность одно­ го определялась повышенным интересом к делу и стремлением это дело развивать. А типичность другого — стремлением (тоже вполне распространенным в наши дни) де­ ло волочить и максимально возможное от. него урывать». Счастливая находка публициста — «про­ межуточный человек» — директор ВЦ одно­ го из минских НИИ теперь уже не дает покоя публицисту, и он открывает новую разновидность «промежуточного человека» — совхозного бригадира Федю, из деревни Уть, в которой, по счастливому стечению обстоятельств, Геннадий Дубровин решил приобрести дом. Борьба соседей Дубровина, вечных тружеников, сельских пенсионеров Константина Павловича и Анны Васильев­ ны со «спекулянтом на общественном» — достойный образец изучения публицистом деревенской моральной атмосферы. Многое удается разглядеть ему там, где вроде и смотреть-то нечего:1 деревенька — десяток дворов, до бога высоко, до царя далеко. Глубокий интерес к морально-нравствен­ ной проблематике обнаруживает и другая белорусская публицистка — Мария Войте- шонок. Ее очерк «Алина» — клинический портрет некогда счастливого, увлеченного работой человека, променявшего место в жизни, уважение людей, семью, деревен­ ский мир, дорогой и понятный ей до по­ следней малости, на хождение по городским' конторам, по знакомым. Алина — бывший зоотехник колхоза, униженно просит теперь замолвить словечко, порекомендовать едва ли не хоть куда, лишь бы -ей «зацепиться» в городе: «— Управлению дают еще одну единицу, агроном нужен, а я, ты ж знаешь, зоотех­ ник-селекционер. Вот если бы туда один какой звоночек сверху, взяли б и зоотехни­ ка. — Так ты же не справишься с новой работой... — Какая там работа! Двадцатую форму составлять и сводки по областям. А не по­ лучу это место, сяду делопроизводителем...» Что же произошло с Алиной аз Балаев?