Сибирские огни, 1987, № 12

ТЫ ПОСЛУШАЙ, Ночь стояла по пояс в высоких хлебах. Теплый ветер нагревшимся полем пропах. Я лежал, засыпая, и чудилось мне: Слышу я, как пшеница растет в тишине! Мне пришлось много дани отдать целине, Л потом бить поклоны балтийской волне, Но я слышал в гудящей от залпов броне. Как ночами пшеница растет в тишине, А. Б О Ч А Р О В У , директору совхоза « Хлеборобный» Мне по-щедрому радости было дано, И беда мне не раз постучалась в окно, И тогда-то мне было нужнее вдвойне Вспоминать, как пшеница растет в тишине. Люди, люди! Зачем мы друг другу подчас Не прощаем обид! Кто-то должен из нас Первым точку поставить в ненужной войне И сказать: — Ты послушай, пшеница растет в тишине!.. ПО ШКАЛЕ НАДЕЖНОСТИ Говорят — угловат, говорят — неудобен, И порой, говорят, слишком груб и упрям. Ну, а если бильярдному шару подобен, — Это лучше! Удобней! Привычнее вам! Чтобы так вот, катился, куда вам захочется, Не оставив следа на зеленом сукне. И не надо совсем ему имени-отчества. Разве — номер какой написать на спине. Было! Было уже. Бессловесные «винтики», Помня имя одно наяву и во сне, О себе позабывшие Гарики, Витики «Смерть фашистам!» — варили огнем на броне. Но настал светлый час. и вздохнула устало, Поправляя венки на могилах, страна. На граните евоею рукой начертала Нетускнеющим золотом Их имена. В. ПОПОВУ И сегодня, и впредь поверять себя ими нам, И учиться идти не теченьем, а встречь! И всегда, неотступно гордясь своим именем, Незапятнанным имя чужое беречь. И стараться не ранить друзей по возможности, — Рака в сердце у друга — не вдруг заживет... По шкале доброты, по мерилам надежности Кто тебя в час проверки своим , назовет! Жизнь — мы знаем — по-всякому может составиться: То — на взлет ты идешь, то — колеса в раскат. Можешь в штопор уйти, можешь тихо состариться, — Я тебя не оставлю, я — рядом, мой брат! Да, порой ты упрям, угловат, неудобен, Но не кресло же ты, не диван, черт возьми! Ты себе самому неизменно подобен, Это — главное. Будем же, люди, людьми!..