Сибирские огни, 1987, № 12

ведя коня в поводу. Оказалось, подвода была остановлена подле по­ повского дома, как раз в тот момент, когда выезжали из ограды... — Вот, товарищ комбриг, — не выпуская из рук повода, доложил боец, — хотели убечь. А мы их, стало бытц, перехватили. Третьяк подошел ближе: — Кто такие? Одна из женщин гневно и то же время просительно, с надеждой глянула на него, оперлась обеими руками о кромку телеги и легко соскочила, выпрямилась — Ваши солдаты совершенно неправы, — сказала она сильным и низким голосом. — Никуда бежать мы не собирались. — Но вы же, насколько я понимаю, уезжаете? — возразил Тре­ тьяк, внимательно оглядывая Женщину; она была высокой, стройной, в короткой, подбитой мехом кацавейке, из-под туго повязанной шерстя­ ной шали проглядывали светлые волосы. — Куда уезжаете? Кто та­ кие? — перевел взгляд на другую женщину, молчаливо и неподвижно сидевшую в телеге, рядом с двумя баульчиками и какими-то узлами. — В Шебалино, — ответила та, что стояла сейчас в двух шагах от него и смотрела все так же гневно. — Разве это запрещено нынче? — Нет, не запрещено, — помедлив, сказал Третьяк. — Но опасно. Однако вы не ответили на мой вопрос. Женщина подошла к повозке, открыла один из баульчиков, доста­ ла откуда-то из глубины маленький, вчетверо сложенный листок, са­ ма развернула и молча подала Третьяку. Он пробежал глазами по тексту, потом прочитал вслух: — «Клавдия Ивановна Герасимова, счетовод потребкооперации...» Печать, подпись — все на месте, —і добавил и поднял глаза на жен­ щину, — А в Усть-Кане как и зачем вы оказались? Все же не ближний свет... — Приезжала с подругой, — кивнула та на сидевшую в повозке женщину. — Гостили у ее дяди, здешнего священника. •— д а врет она, товарищ комбриг, врет! — подал голос один из бойцов, сопровождавших повозку. — Жена офицерская — вот кто она... Мне тут один мужик сказывал: убили, говорит, ейного супруга намедни уймоновские партизаны, а она тут обреталась... А теперь хо­ тела убечь — и концы в воду. Третьяк выслушал и посмотрел на женщину: — Так это? — Нет! Не так, — вспыхнув, ответила она. — Ложь. Третьяк сложил бумагу вчетверо, как было, помедлил немного, задумчиво и прямо глядя в лицо женщины, улыбнулся каким-то своим мыслям и протянул ей, тихо проговорив: — Бумага в порядке. Можете ехать. Извините, что задержали... Партизаны потом на все лады обсуждали этот случай. И кое-кто сожалеючи вздыхал: «Эх, зря все же отпустил комбриг... Птичка-то, видать по всему, не нашего полета! Допросить бы ее как следовает... —И добавлял, не то оправдывая комбрига, не то осуждая: — Кра­ сивая больно... вот и не устоял». Пополудни, когда солнце выглянуло из-под редких кучевых облаков и, словно зацепившись за снежные вершины Терехтинского и Тигирец- кого хребтов, облило их красновато-холодным текучим светом, парти­ занские полки, миновав урочище Кырлык, спустились в долину, к Су- гашинскому логу, и здесь остановились. Штабу еще вчера стало из­ вестно, что выбитые из Усть-Кана каратели хорунжего Михайлова и поручика Жучкин-а, пройдя верст семь по Чарышу, повернули затем и пошли по тракту на Уймон... Если это так — другого выхода у них нет и они столкнутся непременно с уймонскими повстанцами. Стало быть, бригада, следуя по пятам карателей, должна перекрыть все возможные, для отступления проходы, зажать карателей в теснинах или выгнать 9Э