Сибирские огни, 1987, № 11

— А Гуркин что же? Три дня назад Соболевский грудью встал за него, а теперь... — Гуркин и подписал постановление оо аресте... — Отблагодарил, значит? „ 0п‘ „ В это время шум в зале усилился. На сцену вышел Двойных. .Захар Яковлевич был необычно бледен и строг, в белой сорочке с галстуком, на лацкане пиджака красный бант. — Товарищи! — сказал он слегка дрогнувшим голосом и шагнул навстречу залу .— Карл Маркс еще полвека назад предвидел и предсказал неизбежный крах капитализма и переход власти в руки пролетариата. Это его предвидение и предсказание оправдалось и осуществилось в России. Подтверждение тому •— Октябрьская революция!.. Огородников слушал оратора... И вдруг что-то остановило его, удивило, и он, еще не понимая причины, медленно повел взглядом в сторону от сцены, споткнулся и замер, не веря собственным глазам: Варя .. Это было так неожиданно и столь невероятно, что в какой-то миг он перестал что-либо соображать и видеть вокруг, кроме одного-единственно- го лица. Он смотрел на Варю, боясь поверить в то, что это она, и надеясь, что и Варя увидит его. Варин же взгляд был устремлен на сцену, с которой Захар Двойных призывал бийский пролетариат встать на защиту завоеваний революции. Огородников тоже стал смотреть на сцену, где появился уже другой оратор — начштаба Тимофей Бачурин, но полностью переключиться и сосредоточить внимание на нем так и не смог. Селиванов, заметив его беспокойство, спросил: — Ты что все оглядываешься?.. Огородников смутился: — Варя Лубянкина здесь. Откуда она взялась? Не пойму. И как только митинг закончился и зал шумно задвигался и загудел, Огородников кинулся к выходу, стараясь не упустить из виду Варю. Но, пока он пробивался к двери, стиснутый со всех сторон, Варя успела выйти... Огородников выбрался, наконец, на улицу, запруженную народом, остановился в растерянности. «Упустил... Неужто упустил?» подумал с досадой. Но это ж не иголка в стогу. Он кинулся в одну сторону, в другую... И вдруг увидел Варю, свернувшую в переулок. Огородников бросился вслед. Душной полынной горечью пахнуло в лицо. .Пробежав немного, умерил шаги и перевел дыхание: Варя была не одна... рядом с ней шагал невысокий, коренастый парень в черном картузе с лакированным козырьком и в плисовых шароварах, заправленных в до блеска начищенные сапоги... Огородников прибавил шагу. Парень оживленно и весело говорил что-то, жестикулируя, и Варя, повернув к нему лицо, внимательно слушала. Вдруг она обернулась, увидела Степана, ойкнула и остановилась. __ Господи... откуда вы? — смутилась еще больше, заливаясь румянцем. — А я как чуяла... — Да ты-то сама как здесь оказалась? — спросил Огородников, скосив глаза на парня. Варя перехватила этот взгляд и улыбнулась: — Это мой сродный брат. Парень, поправив картуз, вернулся и подал руку: — Тихон Мурзин. Слесарь механических мастерских... — А я Огородников, бывший матрос. — Огородников? — с неподдельным интересом смотрел на него парень,— Тот самый Огородников, который дал перцу каракорумцам? — Смотри-ка! — усмехнулся Степан. — А я и не знал, что слава об нас идет по всему свету. — То-то, что идет! — сказал Тихон. — Ну, а теперь куда? На чехословаков? Надо б и этих как следует проучить. — Надо бы, — сдержанно согласился Огородников. — Вот если рабочий класс Бийска поддержит, не останется в стороне... 96