Сибирские огни, 1987, № 11

ка на алтайском языке! — радостно говорил Гуркин, поглядывая на брата. — Теперь все дело за типографией. Будем печатать художественные книжки для детей. Тупиков с Яковлевым берутся за это дело. Пусть. Это хорошо! И не только для детей... Со временем издадим труды Потанина, Гуляева, Семьянова по истории Алтая. Вот с чего начнем! — Он посмотрел на брата, не уловив в его лице ответной радости, несколько удивился и, понизив голос, спросил: — А что здесь, какие новости? — Новости неважные. Совдеповцы разгуливают по Округу, как у себя дома. Запугивают население. Силой заставляют приписываться к Бийску. Под видом обложения — учиняют грабеж: вымогают деньги, забирают лошадей... Совсем распоясались. Отряд красногвардейцев побывал даже в Мыюте... — Что же делать? — спросил Гуркин. — Военный отдел Каракорума не исключает ответных действий. Гуркин внимательно посмотрел на брата: — Каких действий? Не надо торопиться. Может, связаться по прямому проводу с Бийском? Пусть Совдеп разъяснит свою позицию. 11 После хлесткого проливного дождя, прошедшего утром, дорога потемнела и взбухла. Кони шли оскальзываясь, ошметки грязи летели из-под копыт... Всадников было пятеро. Ехали не спеша, негромко переговариваясь. И вскоре достигли леса, свернули с тракта на проселочную дорогу, которая версты через три вывела их к деревне Шубинка. Миновали поскотину, по-хозяйски открыв и закрыв за собой скрипучие жердяные ворота. И ехавший впереди на пегом коне всадник обернулся и сказал: — Тихо-то как. Будто вымерли все. Но едва миновали первые избы, как где-то неподалеку раздался глухой размеренный стук: похоже, кто-то приколачивал доски. Потом с противоположного конца деревни донесся истошный визг поросенка, тявкнула собака... Конники проехали еще немного и увидели слева, у третьего с краю дома, высокого бородатого мужика с молотком и доской в руках. — Здорово был, хозяин! — поприветствовал его всадник на пегом коне, подъезжая к ограде. — Здорово, коли не шутишь. Всадник рассмеялся. — Плохо гостей встречаешь, Корней Лубянкин. А приглашал: будет путь — заезжай. Вот я и заехал. — А-а, матрос, — мужик подошел к пряслу, не выпуская из рук молотка и доски, искоса поглядывая на стоявших чуть в стороне остальных конников.— Каким ветром к нам? — Попутным. А уговор наш, видать, позабы-ыл, Корней Лубянкин. — Какой уговор? — Плохая у тебя память. А кто ж хвастался, что лучших невест, чем у вас в Шубинке, нигде не сыскать? Вот мы и приехали. — Ну дак... милости просим, коли приехали, — настороженно отозвался Лубянкин. В это время из дома вышла девушка, замерла на миг, увидев незнакомых верховых, пружинисто сбежала с крыльца, стрельнув острым и насмешливым взглядом: — Тятенька, я к Лукьяновым... прясницу заберу. — Нашла заделье,— буркнул недовольно Лубянкин. И добавил вслед: — Да не засиживайся там... Слышь, Варвара? Девушка бежала по тропке через огород прямая и гибкая. Приталенная синяя кофточка плотно облегала плечи и спину, подчеркивая особую стать ладной ее фигуры. Степан смотрел на нее и гадал: обернется или нет? Если обернется — увидятся еще. 69