Сибирские огни, 1987, № 11

знаешь, не признаешь? А мне Гуркин велел: потолкуй, говорит, прежде всего с Кужаем Тобоковым, он человек умный... — Откуда Гуркин знает меня? — Гуркин всех знает. И очень удивляется, что вы его знать не хотите. — Почему не хотим? — Да потому, что ни на одну бумагу округ не получил от вас ответа. — Бумаг у нас нет в Верх-Ануе...— вздохнул Тобоков.— Вот и не посылаем. — Как это нет бумаг? — не понял Кайгородов. — Секретаря нет. Писать некому. Когда был секретарь, он все бумаги подписывал. Кайгородов засмеялся: впервые он встречал председателя без бумаг. — Меня народ избрал,— обиделся Тобоков.— Как я мог отказаться? — А почему Верх-Ануй не присоединяется к округу? Тобоков вильнул глазами: — Если скажем, присоединятся. — Ну, так и скажите! И не только здесь, в Ануе, но и на волостном собрании послезавтра... Скажете? — Почему не сказать? Если надо — скажем. — Надо, надо, дорогой Кужай! Вечером, приехав в Черный Ануй, Кайгородов разыскал председателя волостного комитета Пиляша Алагызова, предъявил ему свой мандат. Алагызов долго его изучал, и Кайгородов, не выдержав, спросил: — Неразборчиво написано? Или, может, читать не умеешь? Как верх-ануйский председатель... Алагызов молча вернул удостоверение. — Знаю, что Кайгородов... В бумаге написано. — Вот и хорошо! — сказал Кайгородов.— С грамотным человеком легче разговаривать. А ты чего это как будто не в себе? Алагызов, глянув исподлобья, поморщился: — Зубы замучили, болят пятый день... Кайгородов засмеялся. — Одного чирьи одолели, другого зубы замучили. Как сговорились. А может, и вправду сговорились? — глянул в упор.— Больно уж все у вас шито-крыто. Послушай, Алагызов, что-то я не пойму: население вашей волости сплошь инородческое, русских почти нет, а тянетесь к Бийскому Совдепу... — Ни к кому мы не тянемся,— возразил Алагызов.— И до Бийска от нас далеко, и до Улалы тоже не близко... — Разве это причина? Улала защищает интересы всего алтайского народа, хочет, чтобы он самостоятельно жил. Почему не цените этого, не понимаете? — Больно налоги большие,— после некоторого раздумья ответил Алагызов. — Налогов бояться нечего,— Кайгородов встал и прошел по комнате взад-вперед, поскрипывая половицами.— Вы же получили окладные листы из Улалы? —- Получили. — Ну? Разве обложения округа больше совдеповских налогов? — Может, и не больше. А кому платить? — Если вы поймете свои интересы и присоединитесь к Округу, вопросов таких задавать не будете. Алагызов помолчал ровно столько, чтобы осмыслить слова Кайгоро- дова, провел растопыренной пятерней, как гребнем, по густым черным волосам и, вздохнув, покачал головой: — Нет, ничего не выйдет. Песчанская волость тоже не присоединяется, а они рядом с нами. — Ну и что, что рядом? — нахмурился Кайгородов.— В Песчанской волости много русских, там дело ясное... Может, вы русских боитесь? 66