Сибирские огни, 1987, № 11

чами снится ему незаконченная картина. А днем ложатся на его председательский стол пачки неотложных бумаг: справки, постановления, обращения, протоколы каких-то заседаний и совещаний, письма и телеграммы идут из волостных управ. Гуркин читает, подчеркивает карандашом наиболее важные места. Вопросов — уйма. «Едем сегодня пятый день,— сообщает брат, инструктор управы Степан Гуркин.— Вернее, сидим, потому что нет лошадей. Катандинское волостное земство вводит порядки — не подчиняться никакой власти. Будем, говорят, жить по своим порядкам... Прежде ' всего решили упразднить земскую гоньбу. Теперь добираются до учителей, хотят закрыть школу... Вся деревня слепо настроена против Каракорума, чему немало способствуют русские переселенцы». Гуркин откладывает письмо, придвигает список волостных земских управ, входящих в Каракорум-Алтайский округ: Улалинская, Паспа- ульская, Успенская, Тюдралинская, Чибит-Кынарадская, Мыютинская, Алтын-Кольская, Урсуло-Теньгинская, Улаганская, Кош-Агачская, Усть-Канская... Тридцать шесть волостей. Но пока что это только на бумаге, а на деле еще не известно, сколько волостей пожелают поддерживать Каракорум, а сколько пойдет за Бийским совдепом... Месяц назад отдел народного образования управы запросил сведения о состоянии школьных дел в волостях. Выяснилось: семь двуклассных и три десятка одноклассных школ на весь округ! «На ваше предписание от 24 марта 1918 года волостная управа имеет честь доложить, что в Ябоганской волости школ нет»,— перечитывает Гуркин и горестно усмехается: «Какая же это честь — нет школ?» Гуркин похудел за последнее время, осунулся, стал еще более замкнут и раздражителен. Служащие управы старались поменьше попадаться ему на глаза, чтобы не нарваться на резкость с его стороны, а то и на грубость. Причина, по мнению доктора Донца, одна: художественная натура Гуркина не в силах мириться с нынешним положением. Д о нец не однажды видел подписанные Гуркиным бумаги, оборотная сторона которых испещрена его рисунками... — Мне кажется, Григорий Иванович,— посоветовал Донец,— один день в неделю вам необходимо заниматься живописью. Отложите все дела — и на этюды. Гуркин возмутился: — Прошу вас впредь не говорить мне об этом. Вы заведующий здравотделом, а не личный врач председателя управы. Подумайте лучше о том, как наладить медицинское обслуживание в округе. И спустя три дня на заседании управы говорил: — Давайте строить больницы, интернаты, чтобы дети кочевых и полукочевых инородцев росли здоровыми и могли учиться. А то вон из Бешпельтира пишут: в единственной на всю волость школе — лишь два инородца. Надо открыть высшие училища в Чемале и Онгудае, а в Улале гимназию... И давайте же, наконец, решим вопрос об издательстве. Для начала можно было бы выпустить «Азбуку» и «Сказки» на алтайском языке. — Потребуется немало средств. Где их взять? — Средства будем изыскивать через местные кооперативы, устроим заем, заручимся кредитами в центрах... Давайте действовать. Если мы это не сделаем, история нам не простит. После совещания военный инструктор управы подъесаул Кайгоро- дов, желчно усмехаясь, говорил подполковнику Катаеву: — Знаете, Всеволод Львович, а по-моему, история не простит нам другое: если мы будем заниматься, сейчас издательскими делами, а большевики тем временем соберутся с силами и выдворят нас отсюда. Выдворят — как пить дать! — Наше дело солдатское,— возразил Катаев.— Вот этим делом и будем заниматься. 64