Сибирские огни, 1987, № 11

государства Ойрат, а именно: русский Алтай, Урянхай, Монгольский Алтай и Джунгарию. Новая республика должна быть составной частью общероссийской Федерации». Чувствовалась рука Анучина — первейшего сибирского автономиста. Постановили также: центром Каракорум-Алтайского округа считать временно Улалу, в ближайшее же время начать постройку новой столицы— города Каракорума. — Почему Каракорум? — спрашивали делегаты.— Разве Улала совсем уже непригодна? — Улала останется на своем месте,— пояснил Гуркин.— А Каракорум будет стоять на своем. Каракорум — это название древней монгольской столицы, местонахождение которой долгие века оставалось загадкой. Только тридцать лет назад Каракорум был открыт известным сибирским писателем и путешественником Ядринцевым. Как видите, все имеет свой смысл и свои исторические корни... — А где будет построен алтайский Каракорум? — Место выбрано,— лучше не придумаешь! — правый берег Катуни, между селениями Маймой и Манжероком. — Хорошее место. На последнем заседании была избрана управа Каракорум-Алтайского округа. Председателем стал Гуркин. Съезд завершил свою работу под звуки и пение «Марсельезы». Вечером в улалинской церкви отслужили молебствие и освятили национальное знамя Алтая. — Ну что ж, Григорий Иванович, начало положено,— сказал Анучин, когда после молебна возвращались они по опустевшей, обезлюдевшей улице к дому управы.— Поздравляю вас от души!.. Гуркин с чувством пожал сухую энергичную ладонь Анучина: — Спасибо, Василий Иванович, за все, что вы сделали для Алтая! Знаете, как у алтайцев? Считается, что миром управляют два начала: доброе — Ульгень и злое — Эрлик. Два бога. И обоим приходится поклоняться, обоих задабривать. Но алтайцы поклоняются еще горам и лесам, озерам и рекам, луне и солнцу тоже поклоняются... Может, вам наивным покажется, но я хочу, чтобы в центре герба нашей республики было Солнце. Восходящее солнце свободы,— Гуркин улыбнулся и тихо добавил: — Эскиз герба я уже сделал... Покажу вам сегодня. Может, Василий Иванович, и вы что-нибудь подскажете... 9 Отшумело апрельское водополье, согнав мутные ручьи в лога и долины и напоив землю досыта. Оживало все вокруг. После жарких стремительных палов обожженная земля по косогорам и лесным опушкам стала буреть — и вдруг в один из дней покрылась ярко-свежей ликующей зеленью. Ударил первый гром, и длинные стрелы молний с сухим треском переломились, вонзившись в скалы... Леса наполнились шорохами, звуками, пением птиц. Расцвела белая ветреница. Алтайцы называют ее кандышной матерью, потому что вскоре после того, как зацветет ветреница, появится сочный и сладкий кандык, а следом за ним — желтые и синие фиалки, стародубка, лютики и марьины коренья, горный лук и луговой чеснок, колба, кроваво-алые шапки татарского мыла и что-то еще, еще и еще, зарождаясь в недрах земли, пробивается, тянется к свету, цветет и зеленеет, подчиняясь закону вечного обновления. Медовый запах наполняет воздух. Наступает кандышный месяц — май. Гуркину в эти дни особенно тягостно и невыносимо кабинетное сидение. Душа просится на волю, руки тоскуют по кисти и краскам... Но- 63